Что ты ищешь, удивилась она.
Водку привезла?
Ты серьезно? Зачем? Нет, конечно! Но вкусностей всяких ооочень много.
Беги в магазин за бутылкой!
Зачем? Тебе же здесь нельзя!
Беги, иначе не отпустят!
Повторять дважды не пришлось мы понимали друг друга без лишних слов, поэтому уже минут через двадцать водка наряду с московской колбасой высокого качества, а также иная наспех собранная из сумок закуска была тщательно упакована в отдельный пакет, именуемый с этого момента магарычом. Дожидаться пока старшина роты «станет пьяным» я, естественно, не собирался, намереваясь немедленно отнести ему пакет и, хотя бы до вечера, исчезнуть, однако события развивались гораздо интереснее.
Товарищ курсант, разрешите обратиться! неожиданно за спиной услышал я голос Касторского и растерянно обернулся.
Улыбающийся прапорщик на виду всего КПП стоял передо мной навытяжку, приложив, как принято было у нас шутливо называть, «копыто к черепу». Машинально я сделал то же самое.
К вашей невесте, смущенно уточнил он.
Разрешаю, пришлось подыграть мне.
Прежде чем мы подобающим образом оформим увольнительную, я бы хотел показать расположение нашей роты, чтобы вы убедились, как хорошо служится здесь курсантам, и они ни в чем не нуждаются.
А это обязательно, товарищ прапорщик? расстроился я, представляя какое гнетущее впечатление может произвести казарма на мою неискушенную невесту.
Проехать полторы тысячи километров и не увидеть самого интересного? искренне удивился Касторский и, более не вдаваясь в дискуссии, повел нас прямиком в казарму.
Всю дорогу старшина роты без тени фальши распинался, какой я образцовый солдат, и как он хорошо ко мне относится, а когда пришли в расположение, он и вовсе расцвел в красноречии, демонстрируя живой уголок. Естественно музыка уже играла на полную катушку, а любопытные немногочисленные курсанты всем своим видом показывали, что безмерно счастливы служить именно здесь под чутким руководством такого доброго и заботливого командира. И только тогда, когда забавные ручные хомячки были обласканы руками девушки, Касторский повел нас в канцелярию, где командир взвода все утро выписывал увольнительные курсантам по случаю приезда родственников.
Вы насколько приехали? дежурно поинтересовался он.
Завтра уезжаю.
А с ночевкой определиться сможете?
Сможем, товарищ старший лейтенант, поспешил ответить я.
Взводный тут же написал увольнительную и вручил ее мне, однако Касторский почему-то не спешил отпускать, продолжая углублять тему обо мне, как образцовом солдате, в то время как собранный магарыч начинал уже сводить руку, а мозг кипеть от нетерпения. И только когда словарный запас у старшины роты иссяк, отчего он начал глупо повторяться, я не выдержал и, нетактично для своего положения перебив, поинтересовался, где можно поставить пакет. То, что случилось с прапорщиком дальше, я не мог и предположить! Привычная наглая физиономия неожиданно приобрела гримасу невиданного смущения, словно его раздели догола на плацу и опустили в кипящий котел! Красный как рак, заикаясь и пряча глаза, срывающимся голосом он пролепетал:
Ну ну зачем же вы при невесте?.. Она может ведь не так понять А тут такое дело
Не меньше минуты прапорщик, кряхтя и потея, подбирал слова, до крайности забавляя взводного, пока, наконец, не выдал достаточно логичное на своем уровне объяснение:
У нас в армии считается, если солдат пьяный это плохо, а старшина хорошо!
Кстати, в тот вечер мы неплохо посидели дома у замполита за стаканом легкого коктейля, без проблем сняли угол у местной сердобольной бабули, а на следующий день невеста уехала в Москву.
Месяца два после этого случая Касторский меня не трогал, но со временем отношения наши снова почему-то испортились. Он вообще не очень-то жаловал солдат с высшим образованием, а моя дружба с замполитом и вовсе приводила его в бешенство. Однажды на учениях, когда мы в составе отделения ехали на открытом бронетранспортере, он даже умудрился бросить мне под ноги взрывпакет с горящим фитилем в надежде, что я со страха наложу в штаны. Не желая доставить ему такого удовольствия, я нарочно поднял его и держал до тех пор, пока фитиль не догорел до конца, после чего только выбросил наружу, и он взорвался в воздухе.
Все равно не представляю, как слюнявый студент Санин, будущий командир, сможет поднять людей в атаку, пытаясь скрыть досаду, сквозь зубы прошипел Касторский.