Нет! Вы меня решили покинуть? обижено надула губки Юленька.
Сами подумайте, в Кронштадте до штабс-капитана мне лет десять надо служить, а то и больше. А на войне звания быстрее дают и награды получают. Вот, взгляните на моего старшего брата. Ему тридцати нет, а он скоро майором будет.
Виктор? Юленька чуть не всплакнула. Вы хотите появиться как-нибудь передо мной весь израненный?
Я не это имел в виду, попытался успокоить её Павел.
Ах, я в этом не разбираюсь, пожала худенькими плечиками лягушонок. Из глаз её уже катились слезы. Простите, мне надо разыскать сестру. Вскочила с места и упорхнула.
Прошение подал, говоришь? Сзади подошёл Александр.
А ты подслушивал? возмутился Павел.
И, конечно же, ни отец, ни мать не знают. Совесть у тебя есть? пристыдил его Александр.
Но, послушай, Саша, вспыхнул Павел, тебе можно черт знает, куда уезжать по службе, Виктору разрешено в самое пекло, а меня в Кронштадт? В этих замшелых фортах сидеть.
Павел, послушай, в семье тебя любят больше всех. Ты младший. Нам разве одного инвалида мало?
Не называй Виктора инвалидом! рассердился Павел. Он, всего лишь, ранен. И я устал уже быть миленьким мальчиком. Чем я хуже вас с Виктором? Почему вы сами выбирали себе путь, а обо мне вечно папенька печётся. Виктор захотел пойти в кадетский корпус и пошёл. Ты захотел стать морским офицером пожалуйста, кто тебя держал? А меня в инженерное училище, к папеньке. А я гусаром, может быть, хотел стать. Дед Аслан меня на коня в шесть лет сажал. Шашкой владеть учил. Джигитом будешь говорил он. Джигит окопный, горько усмехнулся Павел.
Джигит, гусар, передразнил его Александр. Тебе ещё Виктор не рассказал, чего он натерпелся?
Он офицер, и обязан терпеть. И я буду терпеть! твёрдо пообещал Павел.
Ох и упрямый ты. Точно в деда Аслана пошёл.
Но подумай сам, Саша, вот, как я приду в гарнизон? Все знают: для меня приберегли тёплое место по протекции отца. Как я буду общаться с офицерами? Меня примут, как папенькиного сыночка? Насмехаться надо мной будут.
Александр подумал, вздохнул:
Пожалуй, ты прав. Будь я на твоём месте, так же поступил. Ладно, не дуйся. Только родителям все равно надо сказать о своём прошении.
Обещаю, сегодня же вечером скажу отцу. А ты меня поддержишь?
Ох, Пашка, вспомни, я всегда за тебя заступался. Даже маленький когда был, нашкодничаешь, кто вину на себя брал? Конечно же брат Александр.
Спасибо, Сашка! Люблю тебя! обнял его Павел.
Кстати, ты втюрился в Лягушонка? хитро взглянул на брата Александр.
Правда же, она прелестна? краснея прошептал Павел.
Да, ту угловатую девчонку, что я помнил до отъезда с современной Юленькой не сравнить. Но постой, ещё вчера ты был без ума от Наташеньки Пушкиной.
Брат, ну о чем ты говоришь? возмутился Павел. Наталья Сергеевна старше меня.
На год всего-то.
Да дело даже не в том. Она тоже меня считает милым мальчиком и не принимает всерьёз. Как же мне, Сашка, надоело быть милым, маленьким мальчиком! Хочу быть таким же, как Виктор.
На костылях?
Ох, и злодей же ты! Вот тебе точно надо жениться, вспылил Павел.
Рано ещё. Кому я с мичманскими погонами приглянусь? Потом, ну что за семьи у моряков? Он вечно в море, жена на берегу. Моряк, что монах. Монахи служат Богу, а моряк стихии.
Я не помню, чтобы ты ухаживал за девушками. Может, действительно собрался в святую обитель?
О чем спор? Виктор тяжело опустился рядом с братьями на стул.
Новость у нас, сказал Александр. Пашка в Дунайскую армию собрался.
Виктор недобро взглянул на брата.
Что отец?
Пока не знает, пожал плечами Павел.
Как это? Ты без его ведома? Ну, Павел! Виктор хотел было его отругать брата, но передумал и махнул рукой: Правильно. К майору Тотлебену попадёшь. Он из тебя человека сделает.
Простите господа, весело сказал Павел. Объявили мазурку. Пойду искать своего лягушонка.
Ты объяснился с Ириной? осторожно спросил Александр.
Не могу её понять, пожал плечами Виктор. Согласия не дала, но и не отказала.
Что же вы решили?
Встретиться через год. Ей не терпится попробовать себя в каком-нибудь благородном деле. В каком не говорит.
Год это много, задумчиво произнёс Александр.
Всего лишь год, возразил Виктор.