Хутора, станицы, грады,
вся страны рыдать пошла,
как узнали в государстве,
что Снегурочка одна
от любимого супруга,
от Ванюши, от царя, улетела
Улетела
Вот же вредная судьба.
Не блестят теперь по небу
санки с милою четой,
не балу́ется наш Ваня
в них с супругой молодой.
Всё забросил:
государство, и столицу, и казну,
и поездки за границу,
взял, на всё махнул: «Уйду».
Сел на санки и умчался
в направлении зимы,
там, где хлад от океанов,
где арктические льды.
Прилетел на самый полюс,
ледяной меридиан,
чтоб вернуть к себе Снегурку,
или в айсберг вмёрзнуть там.
Ночь там целую бродил,
в небо звёздное молил,
звал с рублём и без рубля,
но Снегурочка нема́,
ни ответа, ни привета,
уж пронзён лучом рассвета лёд,
а мо́лодец один,
как в снегу аквамарин,
весь продрог, весь околел,
будто зомби посинел.
Но упрямством наделила
Ваньку Русь и в этом сила,
всё-ж добился своего
и на небе для него
появился облик милой,
им Снегурочки любимой.
Парень ахнул: «Хороша
От меня зачем ушла?»
И упал на лёд звенящий
он без чувств, как йог молящий,
что, увидев вдруг Того,
кто отдал звезда́м тепло
в мире вечной темноты,
запустив кольцо Судьбы,
и Кого так йог искал,
сотни жизней расплескал
на осколочки судьбы
Вот конец любой любви
АЛЁНКА
Как очнулся наш герой снова в санках над страной,
я сказать вам не смогу, сам в прострации слежу
Но Ивана я заметил вновь,
когда легко паря
над апрельскою дубравой,
санки, слушаясь себя,
и его судьбу решая,
принесли богатыря в лес,
к полянке не большой
с покосившейся избой.
Санки, вытряхнув героя
на подснежники глазки,
удалились за берёзку:
«Это пусть богатыри
разбираются, чего там
вдруг, у старенькой избы,
что укрылась в глухомани,
две куриные ноги».
Петли скрипнули дверные
и на древнее крыльцо,
ножкой босенькой вступило
чудо юное «Кино-о, -
прошептал Иван и глубже
он в подснежники залёг. -
Поглядим-ка, кто тут вышел
на укрытый мхом порог».
То красавица лесная
не заметив чужака,
песню звонко напевая,
два ведёрочка взяла
и пошла легонько в горку.
«Значит где-то там вода, -
вдруг подумалось Ивану. -
Пить охота Два б глотка».
И, томимый "жаждой знаний",
он за песней побежал,
хоть и прятался кустами,
но прекрасно распознал,
как забавна и мила,
быстра на́ ногу́, легка,
духом сильная, что вьюга
Как напомнила супругу
незнакомка, вверх спеша
В точь Снегурочка моя!?
А за горкой вдруг открылось,
как небесный диамант,
озерцо из азурита,
малахитом взятым в рант.
Пар струится с озерца
знать там тёплая вода,
знать источником волшебным
здесь открылась глубина.
Дева быстрая разделась,
сарафан скользнул в траву
Ванька выскочил на берег,
следом, эту красоту увидал, и
закружилось небо в озере
в пару разглядел он,
как затихло всё на чудном берегу,
как легонько, мир чаруя,
дева ангелом вошла в озерцо,
и в мир глубокий от неё волна пошла
Сколько будет мир подлунный на земле существовать,
Столько будет хлопец юный за брусничкою лежать
И подсматривать с уяра, как купаются они
Девы мокрые, златые в брызгах счастья и любви
И небесные светила,
Солнце с Месяцем, хранясь,
на закате, за берёзки,
уходить, не торопясь,
и, бросая луч прохладный
на прозрачные тела,
вместе с мо́лодцем любуясь
сквозь пронзённые леса,
на резвящихся подруг,
вспыхнув рощей, скажут вдруг:
«У традиции чудесной
нет начала, нет конца,
миллиарды лет промчались,
а желанье молодца́
лишь сильней да ярче стало
Коромысло два ведра.
Как же девы хороши,
что резвятся от души!
Как же молодцы прекрасны,
что красны румянцем красным.
Как же мы с тобой ловки
созерцая от души, тех,
кто спрятался и млеет,
тех, кто плещется и греет,
красотой украсив мир
в сердце дерзком у задир»
Сарафан накинув скоро
на прохладный, влажный рай,
дева в озере черпнула
вёдра полными под край.