- Зачем мне это? - печально отвечал утюг.- Без тебя мне ничего не нужно.И сапог вынужден был поставить подзорную трубу в угол просто так.- Но это же я ее люблю,- упирался утюг.- Она мне землячка, мы с одного завода. Пепельница-то.- Прости, друг, но это она так решила,- тупо твердил сапог, притоптывая от неловкости.- Только ты уж ее не бросай,- тяжело сказал на это утюг.В ответ сапог поклялся, что будет помогать во всем чугунной пепельнице, устроится на работу здесь, в ресторане, и не кем-нибудь, а урной, чтобы помогать пепельнице, которая, как ни говори, буквально пропадает под тяжестью окурков и огрызков одна, каждый день полную смену!Утюг тяжело вздохнул, а сапог уже встал и стоял на добровольных началах у стены, и в него (извините) каждый мог бросить и бросал всякую дрянь, и пепельница поневоле в этом участвовала каждые пять минут - поневоле, потому что ее то и дело переполняли дымные, чумазые окурки, еще не вполне остывшие, и сапог подбегал и подставлялся, жалея бедную чугунную подружку.Сам-то себя он не жалел и тут же испачкался по колено! Не говоря о легких ожогах в ходе этого горячего труда.Но не об этом речь.Пепельница, предательница, в процессе работы прижималась ободком к сапогу и сияла!"Сияй-сияй,- думал утюг,- не то ты скажешь скоро, когда утюг уйдет и перестанет тебя защищать и наступят серые будни, полные нелегкого быта, пьяного звона посуды здесь, в ресторане! Бедная, глупая пепельница,размышлял утюг, стоя в дверях,- как же ты затоскуешь, а будет поздно!"- Понял, так случилось,- бормотал сапог, весь в саже.- Так давайте же уйдем! - воскликнул утюг.- В дальние дали!- Нет, друг,- возражал сапог,- нет. Так не выгорит. Она сказала, что должна кормить семью, целый чернильный прибор, понял? И братья маленькие еще, перушки еще. Understand - no? (Соображаешь - нет? - искаж. англ.) Обувь, окружавшая утюг, почувствовала себя неловко и пошла вон, устраиваться в магазин "секонд хэнд", где надеялась продать себя во вторые руки (на вторые ноги). Только несколько особо преданных пар топталось в отдалении.Но утюг как прикипел подошвой к полу и достоялся до того, что хозяин, старый стакан, вновь вызвал киллеров.- Выйдем поговорим теперь,- сказали киллеры, все те же самые коробки с макаронами в сильно помятых убийцевских шапочках.С этими словами они покинули ресторан.Утюг не боялся ничего.Но, чтобы не подвергать опасности жизнь друга сапога и землячки чугунной пепельницы, он воскликнул:- Айда, обувка!И к нему тут же подвалили преданные кореша - пара босоножек, две дыроватые галоши и крепкие ребята валенки на подшитом ходу.Они были готовы на все для своего командира.Утюг выскользнул в темную ночь и метнулся навстречу киллерам, чтобы навтыкать им по шеям, однако киллеры, как оказалось, сидели в машине, загадочно глядя сквозь прорези своих убийцевских шапок.Также оказалось, что эти киллеры держали за ошейники два взрывпакета, взрывпакеты же, лысые, злобные, почти без глаз, виляя обрубками хвостов, выглядывали в окна машины и щерились.Да! Утюгу, видимо, недолго оставалось жить, но он пошел вперед как ни в чем не бывало, только товарищей стал уговаривать идти по своим делам.Машина тронулась следом. Взрыва все еще не было. Видимо, киллеры решили устроить фейерверк где-то подальше от ресторана.Первыми свернули в булочную рваные галоши. Босоножки же и валенки все еще не отставали от утюга.- К вам обращаюсь я, друзья мои,- повторял утюг.- Братья и сестры, сержанты и старшины, валенки и босоножки, валите отсюда подальше.- Ты че,- сказали валенки,- ты че, шеф?Босоножки заявили:- Мы с тобой пойдем на раз. Ты от гибели нас спас.Утюг же на ходу твердил:- Я иду на бой, а вот вы можете влипнуть в хорошую историю, ни один сапожник не возьмется оперировать.