На диване развалился мой внутренний Трикстер и, не скрывая восхищения, заходится от смеха.
Это ты устроил?! начинаю не на шутку злиться.
Ну а кто еще! Трикстер с гордостью расправляет плечи. Ты посмотри на эту красоту! Обводит широким жестом мою внутреннюю «психбольницу».
Специально всех буйных выпустил?! рычу на него сквозь безудержный гвалт толпы ребенков, которые мчатся к холодильнику за мороженым, сшибая по пути стулья.
Трикстер ухохатывается над этим зрелищем и кивает, подвывая и вытирая слезы. Понятно. Он уже ничего не ответит. И коленка болит. Вот так всегда шишки набивают внутренние ребенки, а страдаю я! А потом из-за этих страданий страдаю. А потом страдаю из-за того, что страдаю от того, что страдаю. А ему смешно!
Но я уже поняла, кто такой мой Трикстер. И он явно устроил этот бунт неспроста.
Стоило мне поймать эту мысль, как он становится серьезен, куда-то девается хохот. Он просто сидит на диване и внимательно и хитро смотрит на меня: пойму ли? Разберусь ли с этими «припадочными»? Как усмирю своих внутренних бунтарей?
И я вдруг пугаюсь. Больше сорока лет Трикстер решал мои проблемы, вытаскивал из самых сложных сложностей, тушил пожары и прикрывал мою задницу. А для меня все происходило как будто само собой. Я даже не понимала, как оно все так складывалось у-дач-нень-ко. И вот, вдруг, из моего спасателя Трикстер превращается в экзаменатора. И я теперь должна, как в «Вокзале для двоих», сама, сама, сама!
А ты как хотела? Любишь кататься люби и катайся. Ты меня сама на свет божий вытащила, насмотревшись Бурлаковой. Я не просился. Условия мне еще какие-то ставить собиралась. Тоже мне, переговорщик. Ну на рули.
Матерь божья! Снова погружаюсь взглядом в свой внутренний кавардак. Такого не было раньше только потому, что он их держал в узде? Он ими управлял? А теперь отпустил вожжи, и телегу понесло? Пуще, чем Остапа Лебедь, рак и щука просто команда мечты по сравнению с тем, что я наблюдаю сейчас в своей голове.
У тебя есть план? вопрошаю, с надеждой и мольбой глядя на Трикстера.
Да щас! Это когда у меня были планы? Я самое спонтанное существо во вселенной!
Ты кажешься таким довольным собой, знаешь!
Я не кажусь, улыбается он ослепительно. Я всегда доволен собой. У меня к себе претензий нет.
Ты устроил этот бардак!
Я. Факт. Ты можешь повторить хоть тысячу раз, ничего не изменится. И бардак от этого не рассосется Он картинно вздыхает, снова оглядывая дело рук своих: все орут, никто никого не слушает, каждый хочет заняться прямо сейчас чем-то своим, и мою голову взрывает Критик, который мечет молнии гнева в мое бездействие и пророчит потерю клиента. Ты будешь с этим разбираться-то, красота моя?
И тут я начинаю ржать в голос. Вот уж кто я сейчас точно не так это красота. Сижу взмыленная, зареванная, лохматая, с размазанной тушью на щеках, потому что умываться мой капризный ребенок не захотел, обляпанная мороженым, обложенная засморканными платочками, да еще и недовольная! Я кто угодно сейчас! Только не красота!
О! удивляется Трикстер, услышав мой смех. Вижу, мои уроки не прошли даром! Хороший первый шаг, дорогая. Что будешь делать дальше?
Дальше я пошла умываться, выкинула сопливые платки, протерла стол, причесалась и сообщила Критику, что он услышан. Сказала детям, что киношечка и книжечка будут после десяти вечера; писателю пообещала завтра дополнительный утренний час (он потребовал три, сторговались на двух) и вызвала внутреннего главреда. Жалобным тоном сообщила ей, что у меня четыре страницы заметок, которые нужно превратить в пресс-релиз. Главред повела бровью и спросила:
Всего четыре? кинула уничтожающий взгляд на Трикстера. По какому поводу, собственно, паника? Подвинься.
Упс, икнул Трикстер. Подстава Ее не ждал.
Сгинул! Живо! главред рыкнула так, что даже я вжалась в кресло. Полтора часа до эфира! Текст мне. Быстро.
Прошло полтора часа
Тук-тук? Ушла? Трикстер осторожно выглядывает из-за шкафа.
Да, вроде, я улыбаюсь до ушей.
Слышь, мать выходит, озираясь по сторонам, ты меня так больше не удивляй.
Слышь, бать, подхватываю, ты меня так больше не напрягай. Я тебе, конечно, многое в своей жизни должна, но ты помнишь, ежели что, сдохнем с голоду вместе. Да? Чего замолк? Хотел бунта? Вот тебе еще один бунтарь. Получите, распишитесь Расправляю плечи, потягиваю шею.