Тебя ни с кем не спутаешь, заявила Элли, слегка огорченная тем, что ее замысел не удался. Что это с твоей головой? удивленно добавила она и озорно прошлась обеими руками по его вискам.
Уильям смутился и попробовал вернуть все на место, но она схватила его за запястье.
Не видела ничего подобного! воскликнула она в восторге. Это здорово! Ты сам сделал так?
Нет, грустно ответил Уильям.
Врун! возразила Элли.
Слушай, Элли, начал он. Учитель назвал ирисы Благами, которые даны Создателями, и сказал, что я не могу забрать их домой, потому что они должны быть в Парке, то есть в Лесу. Скажи, ведь ты, наверно, тоже дана Создателями? Я не могу забрать тебя отсюда?
Что это вообще за создатели? скучающим голосом спросила Элли.
Ты не знаешь, кто такие Создатели? Они же создали Корабль! Они творцы!
А я всегда думала, что это деревья, ответила она, пожав плечами.
Какие деревья?
Все деревья, она махнула рукой.
Что это значит? переспросил сбитый с толку Уильям.
Ничего, откликнулась Элли. Это все мои выдумки. И они тоже любят все выдумывать. И они думают, что если они умеют выдумывать, то никто-никто больше не умеет. А я умею. И ты умеешь. Ты же врун забыл?
Я не понимаю, проворчал Уильям. Учитель сказал, что цветы Парка это Блага, которые Создатели
Но они же совсем ничего не знают об этих цветах! воскликнула Элли. И обо мне никто из них не знает, я говорила! Я же следила за ними только издалека. Они меня точно не видели. Откуда им знать, что я бла Я не благо! Я Элли!
Я тоже тебя не видел, заметил Уильям. Но ты сама позвала меня по имени.
Если бы я тебя не звала, ты бы тоже меня не нашел, хихикнула Элли.
Она остановилась у просвета между стволами, ведущего к их поляне, и странно поглядела на Уильяма.
Ты можешь навещать нас здесь, сказала она, разве этого мало?
С этими словами девочка потупила свои изумрудные глаза.
Знаешь что! заявил хитрый Уильям. Я ничего не расскажу учителю! И никому не расскажу!
Тут же она схватила его за плечи.
Обещай мне, твердо сказала она.
Конечно, с радостью ответил Уильям. И про тебя тоже нельзя? Мне кажется, они о тебе все-таки знают, но не говорят.
Глупый! Нет! И не рассказывай!
А почему нет? Они будут завидовать?
Они завелась было Элли, но потом неожиданно легко отступила. Да, да, верно. Будут завидовать. Не говори.
Ну и не буду, весело помотал головой мальчик.
Они долго сидели, раскинув ноги, прямо на пригорке. Откуда-то набежали вверху маленькие пухлые облака, и Элли с упоением разглядывала их, не говоря ни слова. Уильям возбужденно посапывал и вертел головой ему после трех дней неподвижности не терпелось встать и так же побегать вокруг.
Почему мы не уходим дальше? спросил он.
Я никуда не хочу идти, ответила Элли, чеша лопатки.
Ты, наверно, все-таки обиделась?
Нет, почему ты так решил? удивилась девочка. Мне просто хочется побыть немного здесь.
И она прикрыла глаза и заулыбалась солнцу.
Я ведь не могу забрать тебя? повторил Уильям.
Зачем? спросила Элли, не открывая глаз.
Чтобы показать палубу, задумчиво ответил мальчик. Там немного скучно, это верно, но там есть фонари, и витрины, и крыши, и столько блестящих окон! И цветы там тоже есть ненастоящие, но тебе понравятся, я уверен!
Они нас сцапают, сказала Элли. И все узнают. Лучше нам остаться в твоем Лесу. Пойдем!
Уильям опомниться не успел, как она уже стояла на ногах.
Я кое-кого нашла, пока тебя не было, гордо сказала она на ходу. Помнишь, я говорила про того барсука? С полоской на лбу?
Мальчик насупился и промолчал. Он и так был зол на себя, а тут еще выяснилось, что он не запомнил даже того, что было ему интересно! В ту же минуту он пообещал себе не упускать того, что говорит принцесса, и никогда не обижать ее своими глупыми выходками.
Элли все это уже ничуточки не волновало, и она начала свой рассказ по новой. Она вела Уильяма за собой все глубже и глубже в Лес, и трудно было понять, как далеко они зашли им часто приходилось сворачивать и петлять, огибая те препятствия, через которые не могла перебраться даже ловкая лесная девочка.
К полудню они вышли на тенистую лужайку, захваченную неровным красно-розовым кустарником. До этого Элли почти бежала, но тут постепенно замедлила ход и перешла на шаг, а на середине лужайки начала красться на цыпочках, хотя в этом не было особенной нужды босоногая, она и так ступала совсем неслышно, и ее нельзя было обнаружить уже в десяти-пятнадцати шагах.