Мы свободны, сказала она и отняла руку. Мальчик, однако, не шевелился. Ну что ты?
«Мама Что, если бы победили меня? А если меня можно победить, значит, я ничем не лучше злодея?» подумал Уильям.
За это его крепко щелкнули по носу.
Он ушел! А ты вовсе не такой трус, ясно?
Уильям нехотя вылез из ямы, стараясь не смотреть на свои чулки.
Кто это был? спросил он у Элли.
Не знаю! Я его еще не видела. Я от него всегда бегаю. Но он приходит только ночью. Больше не придет. Наверно Ты не думай о нем, ладно?
Она тихо защелкала языком и запыхтела, как горячий чайник. Это звучало так странно и непривычно для человека, что Уильям даже стал испуганно озираться не подкрался ли к ним какой-нибудь другой злющий зверь? Глядя на него, Элли прикрыла рукой рот, стараясь не хихикать, но не выдержала и фыркнула себе в ладошку. На все эти звуки низенький куст отозвался беспокойным ропотом, и немного спустя перед ними появилась метла то есть это было что-то похожее на косматую метлу, которую Уильям видел у парикмахерши фрау Барбойц, только без длинного деревянного черенка. Метла повертела какой-то неровной выпуклой пуговицей (это был нос), фыркнула почти как Элли, но не от смеха, а, по-видимому, от негодования, и засеменила в сторону поросшего высокой травой оврага, по пути тараторя что-то почти человеческим голосом.
Кто это что это? округлив глаза, спросил Уильям.
Дикобраз. Я сказала ему, что он вредный, гордо объяснила девочка. Потому что так и есть. Я не вру. Он только фырчит и жалуется!
Но Уильям пропустил все это мимо ушей.
Пушистое, сказал он и кинулся вслед за зверьком. Не успел он догнать его, как метла внезапно раскрылась и стала веером; безобидное на вид существо в один миг сделалось большущей колючкой, замерло и как-то напружинилось всеми иглами. Уильям норовил уж схватить его, но лесная девочка взбежала на покатую каменную глыбу и прыгнула сверху прямо ему на спину с такой силой, что он перевернулся вверх тормашками, и дикобраз махнул мимо них.
Что ты все дерешься! проворчал он, подбирая цветы, уцелевшие чудом.
Глупый! Иголки!
Он колется? Я подержать только. Что такого?
Этого так не поймаешь, уверенно заявила Элли. Его надо выследить а я умею выслеживать. Хотя он все равно не дается. Он просто бояка. Меня он вот тут проткнул, гляди, показала она на свою ладонь.
Уж этого Уильям никак не ожидал услышать.
Прямо насквозь? спросил он и даже стиснул кулаки на всякий случай. Одно дело ободрать локоть или разбить колено, но ведь насквозь это самая настоящая рана! Сколько должно быть крови! На память пришел Крюк чудовищная Тень, колоссальный ящер, который нашел свою смерть меж отвесных стен ущелья, в висячей деревне, упав грудью на опорный столб разрушенной платформы. (И это, кстати говоря, часть одной из самых интересных историй, подаренных человеку Создателями!)
Не вытащишь потом! сказала Элли, изображая это как-то нелепо, отчаянно дергая рукой. Уж лучше его не цапать.
И этот новый опасный зверь, уже юркнувший куда-то на дно овражка, без конца поддакивал ей из своего укрытия смешным голосом, словно мамина подружка маме.
К тому времени, как небо над деревьями похорошело и залилось первой предрассветной краской, дурные предчувствия успели изрядно сотрясти Уильяма. Они с Элли как раз присели отдохнуть на ствол поваленной пихты; девочка начинала клевать носом, но все еще стойко продолжала рассказ о том, как однажды видела в этой части Леса редкого барсука с черной полоской посередине лба.
Мне надо возвращаться, неуверенно сказал Уильям.
Ты меня совсем не слушаешь, обиженно протянула девочка, но потом, зевнув, сказала: Хотя это правда, я с тобой уже заболталась.
Если я не вернусь до того, как они придут сюда добавил Уильям и задумался. Будет плохо. Я и так рассердил учителя. И мама! Что теперь скажет мама! И цветы
На него разом налетело столько тревог, что он не мог понять, какой из них нужно уделить внимание. И увидел ирисы. Они лежали рядом, из букетика рассыпавшись в шесть или семь вислоухих голов. Цветы не спали; без слов они корили его, что он бесстыдно носил их с собой всю ночь, так и не сделав то, для чего был послан обратно в Лес. А Элли посапывала с другого боку, мало-помалу заваливаясь на его плечо.
Цветы, твердил мальчик, я должен вернуть их. На место.