Ну, Касьян чуть приподнял головной убор над головой.
И ты же был там на улице. А я тебя не узнал, человек-изваяние развёл руки перед собой.
Точно, художник Даль возродил головной убор на месте и опустил козырёк на брови. Ты же с деревом стоял. И я тебя не узнал. Дерево загораживало. И ростом ты поменьше стал. И седой навечно.
А ты побелеть уже не успеешь. Нечему тебе на голове белеть. Ха-ха. Да. Да, но автограф! Я ведь тут рядом живу. Вон, в соседнем доме. Давай, зайдём на пять минут. И альбомчик заодно посмотришь.
Да, я помню, ты недалеко от рынка живёшь. Но интересно. Ну, пойдём.
Дай-ка я твой мешочек понесу.
Нет, не надо, я к нему привык.
И оба старых приятеля, которые успели давно позабыть лица друг друга, вошли в дом, где есть знакомая нам квартира, а в ней запрятана одиночная обитель человека, похожего на античное изваяние.
Можно, конечно, и сейчас, ненавязчиво, но припомнить Касьяну Иннокентьевичу Далю пару почти незаметных историй, скромных таких свидетелей его невостребованной участи, водившейся в былые времена. Мы откинули кисть руки от губ, и было, начали уже подкидывать наш заранее подготовленный компромат, но художник с другом непомерно быстро взбежали по лестнице всего лишь до второго этажа и остановились у двери, той, что иногда шевелится и устраивает сквозняки. Нет, толковать у порога неудобно.
Потом.
Когда хозяин квартиры вставил в скважину ключ, тот не поворачивался. Ему препятствовал твёрдый предмет.
Изнутри вклинен другой ключ, проворковал человек. В мыслях пробежали сомнения по поводу необитаемости жилища во время его отсутствия, и вторила им неуверенность в том, что давеча запер вход. Печь запер, а вход придётся позвонить.
Давненько не доводилось нажимать на кнопку звонка собственной квартиры. Но ничего не поделаешь. Придётся вспомнить, как это делается. И он, упруго выгнутым большим пальцем, вдавил беленький кружок полностью внутрь. Длинно нажал. А потом кончиком указательного пальца ткнул кнопку ещё раз, но коротко и отрывисто. Ключ с той стороны скважины зашуршал, дверь отворилась. За порогом стояла та же бело-черная дама, та гостья, которая выпила чай с горкой и пропала.
Здрасьте, почти отлаженным дуэтом в чистую терцию поприветствовали баскетболистку оба невысоких мужчины.
А, извините, улыбаясь сомкнутыми устами, молвила новая хозяйка, дверь ветром открыло, я и заперла её на ключ. Защёлка-то не работает.
Старые приятели обтекли даму сбоку и прошли вглубь. Там свернули налево.
Ха, понятно, тихо сказал седой мужчина, это соседка моя. А то ведь и впрямь пропала, будто сквозь стены. Ну да, и музыка из-за стены слышалась. Значит, она и есть соседи. Отыскалась. А я подумал о ней, будто она Фата Моргана, пришлая из глубины веков, или ещё похуже. Заходи.
Познакомь заодно. Приметная дама, гость голоса не приглушал.
Верно говоришь. Приметная, но неведомая мне. И сам познакомлюсь, а то ведь не успел.
Вот, хозяин известного нам помещения, плотно обставленного предметами жизненной необходимости и просто красоты, высунулся из-за поворота, жестом откинутой назад руки обращая на себя внимание стоящей поодаль женщины, вам необычайно везёт сегодня. Просили ведь познакомить при случае с интересным художником, автором картин в альбоме. И, взгляните, он уже готов предстать пред ваши очи. Даже не при случае, а нарочно. Поглядите, рядышком со мной настоящий художник Даль и, как говорится, при всём уважении.
Касьян, выгляни, постоянный здесь жилец легонько пнул приятеля и гостя кончиком локтя.
Женщина, грациозно переступая невидимыми, но угадываемыми под платьем долгими ногами, достигла входа Дорифоровой комнаты и подала руку сразу обоим мужчинам. Точно посередине между ними.
Морганова, представилась она, фамилия моя Морганова. По мужу. Он был Морган. Мы из Пльзеня, из Богемии.
Первым ухватился за её руку бывший хозяин целой квартиры, а ныне, понятно, лишь малой части.
Дорофей, сказал он, это у меня такое имя, Дорофей Иванович.
Даль, произнес второй, покашляв и перенимая руку женщины.
Я думаю, надо бы нам троим войти, предложил Касьян Иннокентьевич, адресуя свободную руку в открытый входной проём. Гость явно разгонял течение знакомства. От двух мужчин вам не удастся сбежать.
Извините меня. Просто вдруг очень захотелось подремать. Вышла, не дожидаясь вас, да тотчас незаметно уснула в своей комнате.