Гэр Зебастьян застыл, всматриваясь в каждое движение балерины, которая, крутясь то в одну, то в другую сторону, начала передавать ему послание в танце. От тревоги серо-зелёные глаза продавца поменяли цвет на светло-серый и стали практически белыми, как будто облака заполнили их. В музыке, доносившейся из шкатулки, продавец узнал песнь Плачущего леса, взывающего о помощи и рассказывающего о беде, которая цепкими клешнями схватила его и начала свой неистовый путь. Единственный путь, который знаком тёмным силам, путь ужаса, страха, отчаяния. Музыка из шкатулки начала превращаться в слова:
В горниле пожар, где лава течёт,
Смертельную службу Кайзер несёт.
Он страх и смятение всюду нашлёт.
«Нет вам спасения, помощи нет,
Я всех покараю, даю вам обет!»
Деревья качаются, терзаемы мглой,
Идёт по окраине ветер шальной,
Разносит огонь и страшнейший пожар,
Удушливый дым и смертельный угар.
Взываем о помощи к нашим отцам,
Тех самых, что клятвы давали творцам.
Придите скорее, спасите же нас,
Бедой окружённые, молим мы вас!
Шкатулка смолкла, балерина прекратила свой танец, и верхняя крышечка мягко опустилась на прежнее место. Зебастьян продолжал молча стоять со склоненной головой и смотреть на шкатулку, которая так неожиданно принесла ему страшную весть. Цвет его глаз медленно вернулся к серо-зелёному Джонатан стоял за его спиной, не сводя огромных грустных глаз с любимого человека. Его мокрый чёрный нос уловил тревогу и волнение, захлестнувшие друга.
«Возможно, сегодня прогулка будет не слишком радостная», подумал пёс. Джонатан гавкнул низким раскатистым басом и тем самым вывел Зебастьяна из глубокой задумчивости.
Нам пора! сказал продавец, неосознанно сжимая кожаный поводок.
3.Дэнни, Дэнни, не торопись! кричала Элли сыну, который практически бежал по снегу.
Они как могли торопились в лавку до её закрытия.
Мамочка, я хочу успеть! Вдруг гэр Зебастьян закончит работу раньше обычного? отвечал Дэнни.
Да что же такого срочного тебе понадобилось в «Мире музыки»? вопрошала Элли, глядя на бегущего по скользкому снегу сына. Снежинки уже успели запутаться в её кудрях и искрились в свете уличных газовых фонарей. За два дня до Рождества не хватало ещё упасть! Сбавь темп, Дэнни!
Но он уже вбегал в переулок и на всех парах нёсся к деревянной двери с фресками. Чем ближе он подбегал, тем сильнее слышался звон колокольчиков. Когда мальчик подошёл вплотную, звон стал настолько сильным, что Элли пришлось повысить голос, чтобы Дэнни услышал её:
Ну, ты доволен? Мы успели, и незачем было бежать!
Надавив на ручку в виде корнета, она открыла дверь, и они вошли внутрь, подгоняемые порывами ветра со снегом.
Внутри было пусто.
Гэр Зебастьян! позвал Дэнни Джонатан! Где вы?
Никого. Только тишина, нарушаемая свистом ветра и метели за стеклянными витринами. В музыкальной лавке было темно, только над прилавком горела лампа с зелёным абажуром. На столе стоял бумажный пакет, к которому была прикреплена записка: «Для гэра Дэнни и фрау Элли».
Элли взяла пакет и раскрыла его: внутри находились две нотные тетради, музыкальная пластинка и коробочка с красным бантом, на которой было написано «Для Дэнни». Она отдала коробочку сыну. Дэнни сразу же вскрыл её и обнаружил набор золотых колков для своего альта.
Как здорово, смотри, мам! мальчик показал ей содержимое.
Также в пакете лежал конверт с письмом и свёрток с запиской, в которой говорилось, что письмо предназначается Элли. Она раскрыла сначала свёрток. В нем таился стеклянный снежный шар с заводным механизмом. Внутри шара был домик точная копия «Мира музыки»: та же крыша со шпилями, тот же флюгер, та же дверь с фресками и ручкой-корнетом.
Элли повернула заводной механизм, заиграла рождественская музыка. Покрутила шар столб снежинок поднялся над домиком и закружился в танце. В самом домике светилась единственная витрина, та самая, возле которой они стояли. Элли готова была поклясться, что на секунду через эту витрину она увидела крошечные копии себя и Дэнни, которые заворожённо смотрели на копию снежного шара.
Оторвавшись от своего подарка, она ещё раз окинула магазин взглядом и позвала продавца: