Если наступает засуха, люди придумывают, как добывать воду из воздуха. Если наступает наводнение, люди находят способы выбраться на сухое место. Если наступает жара, люди придумывают кондиционеры, а при наступлении холода, они шьют тёплые одежды, и строят тёплые дома с батареями. Если жизни людей косит эпидемия, они придумывают вакцины или лекарства, а если ожирение, они придумывают диеты и здоровые образы жизни.
Но когда люди начинают создавать свои собственные законы, включая и законы развития жизни, чем они любят заниматься, то они всегда попадают в тупики: и в коммунистический, и в демократический, и в капиталистический, и в постмодернистский, и в постиндустриальный, и в либерастический в тупики любой природы и любого системного уровня.
И так, сначала жизненная проблема «яблоко по башке», или то же предательство, и только за ними её решение через анализ ситуации, её обобщение, синтез полученных частных решений, и открытие законов возникновения проблемы. А в результате, лишь маленький шажок в расширении сферы познания человечеством жизни природы и своей собственной жизни, как её частицы. Сначала пожар, а уже потом противопожарные средства пожаротушения, пожарные машины и пожарные команды. Но никак не наоборот. Представить невозможно, как по улицам города, затопленного полыми водами, снуют туда-сюда не надувные катера и лодки, а пожарные машины. Сначала «яблоком по башке», и только потом законы механики, гравитации, космологии, астрофизики, теории образования Вселенной и так далее.
И как я это увидел, что именно «яблоко по башке», то есть стремление свободной энергии вниз, к своему минимуму ближе к земле, и лежит в основе образования мироздания, и его жизни, и биологической жизни на Земле, и жизни людей, и поведения людей, и вообще всего-всего. Ведь согласно Общей Теории Относительности, и основанной на ней Теории Большого Взрыва общепризнанной теории, описывающей образование Вселенной, с её галактиками, звёздами и планетами, она образовалась в результате падения уровня свободной энергии от максимального, что она имела в сингулярной точке, до минимального, что она имеет в адронах, образующих атомные ядра, при соответствующем возрастании уровня энергии связанной: от минимального в сингулярной точке и в свободном космическом пространстве, до максимального в адронах.
Могли ли не увидеть связь жизни и поведения людей те самые физики, что и раскрывали для человечества законы жизни природы, и создавали теории образования мироздания: те же Общую Теорию Относительности, Теорию струн или Квантовую теорию поля, и всё подобное? Я полагаю, что не могли. Они видели всё это. Просто им было не до Картин мира и ни до Теорий Всего. У них были более интересные и злободневные увлечения та же термоядерная бомба, управляемый термояд, сверхпроводимость или сверхпрочность и сверхтеплопроводность, что достигается в открытых ими, без всяких Картин мира, графенах. Тем более, с человечеством и людьми связываться более опасно, чем с термоядом, отравят, заклюют, замучают, четвертуют, или спалят на костре. Лучше уж бомба. А человечество и люди это вотчина гуманитариев, коих пруд пруди, и кои со своими доморощенными теориями не так уж и опасны.
Взгляд на мир и на людей из начала всех начал
Рисование Картин мира занятие довольно трудное, но оно ни столько полезное для самого мира, сколько увлекательное для его художников.
ИномирянинТо, что я расскажу вам в этом моём большом по размерам размышлении, которое невозможно закончить, а только прервать, мне было ясно давным-давно, спустя года два, как я очутился на пенсии, и, когда, будучи уже ненужным обществу, а значит и человечеству, и предоставленным самому себе, уже в свободном полете по пространству заземному и, даже, замировому, я нарисовал свою собственную Картину. Ведь большое видится на расстоянии.
Полёты там, где никого не встретишь, окрыляют потенциальных летунов, в то время как реальная жизнь приземляет. Но, в отличии других «мировых художников», которые людей в их мирах предпочитали не замечать, чтобы с ними не связываться, я поместил людей на довольно почётное и видное место, так как с пенсионера многое уже не спросишь, и ему уже нечего терять. Но всё в ней для обыкновенного технаря, каким я был, есть и останусь навсегда человеком в одной руке которого гаечный ключ, а в другой молоток, было столь необычно и непривычно, что мне самому было как-то неловко что-то обобщать, куда-то с этим вылезать, что-то прилюдно утверждать. Ведь это не сопромат, и не законы Ньютона, где всё чётко, ясно, разумно и, главное, ответственно перед другими людьми.