И гуманитарии сила, и естествоиспытатели то же сила. Но первая сила это сила масс, человеческого ума, а иногда и разума, а вторая это сила знаний жизни природы, в которых разум уже содержится, но природный, куда более глубокий, чем человеческий. Ведь человек только полагает, а природа, она же Бог, располагает. И так и живут эти силы бок о бок, разделив меж собой жизненное пространство вместе с пространством разумным, и стараясь не залезать на чужое поле жизни.
И вот мне пенсионеру по роду своей бездеятельности, это когда твоя прямая и единственная ответственность перед обществом состоит в том, чтобы не дебоширить, и вовремя забирать свою пенсию оттуда, куда она для тебя поступает, выпала участь соединить в своём сознании знания и жизнь. Всё это вышло само собой, помимо моей воли, но под действием всё той же скрытой во мне свободной энергии жизни, которая, освободившись от дел людям нужных, сама направилась творить дела людям ненужные. И разве в нормальной человеческой жизни, когда я делал, в основном, то, что для жизни нужно, мог я предполагать, что что во мне живёт способность делать и то, что ненужно? И какое же велико, наверное, число людей содержат в себе те творческие начала, которые спят в их повседневной жизни, в их быту и на рабочих местах при «пошиве рабочих рукавиц»! И как они спасают людей от обесчеловечивания, от оскотинивания, когда жизнь и общество, по тем или иным причинам, включая пенсию, не востребует ежечасно их труд и знания?
Я не очень-то и разбираюсь в науках, ведь их так много, как установила ВАК РФ около 430, а я один. Хотя и жил я в науке и с наукой, и около науки более полувека. А около это когда наступил мой начальственный период жизни, когда люди сами уже ничего научного не создают. И ещё менее того я разбираюсь в жизни, хотя тоже жил в ней вперемешку с наукой, без малого 75 лет. Днём в науке, вечером в жизни, а всё остальное по дороге туда и обратно. И так и прошла вся моя взрослая жизнь.
Но это когда они наука и жизнь, по отдельности. А вот когда они слились во мне воедино, я почувствовал себя всезнайкой по ненужным людям вопросам иномирянином, не нужным ни людям, ни науке, ни жизни. Я ощутил себя существом, знающим всё и обо всём вообще, но не знающим толком ничего и ни о чём, в частности. Я ощутил себя изгоем того самого общества, которое было для меня и матерью, и воспитателем, и кормилицей. И в этом свою участь в её внешнем проявлении я невольно ассоциирую с участью самого Христа, отвергнутого и людьми, и обществом, и народом. Да простят меня за это святотатство и богохульство люди верующие, но в корне лишённые юмора. А таких там много! Ой, как много. У тех, кто с Богом, хорошо и легко на душе обычно, не бывает. А иначе, зачем он им нужен? И им не до юмора.
И пришли к Нему Матерь и братья Его, и не могли подойти к Нему по причине народа.
И дали знать Ему: Матерь и братья Твои стоят вне, желая видеть Тебя.
Он сказал им в ответ: матерь Моя и братья Мои суть, слушающие слово Божие и исполняющие его.
А вот, чем это закончилось.
А ему (Пилату) и нужно было для праздника отпустить им одного узника.
Но весь народ стал кричать: смерть Ему! а отпусти нам Варавву.
Варавва был посажен в темницу за произведённое в городе возмущение и убийство.
Пилат снова возвысил голос, желая отпустить Иисуса.
Но они кричали: распни, распни Его!
Он в третий раз сказал им: какое же зло сделал Он? я ничего достойного смерти не нашёл в Нем; и так, наказав Его, отпущу.
Но они продолжали с великим криком требовать, чтобы Он был распят;
И превозмог крик их и первосвященников.
Когда-то, более 50 лет назад, я окончил институт, но совсем и не энергетический, и не физический, а авиационный. Но и в институте я учился на факультете не двигательном, в чём и живёт энергия жизни летательного аппарата, а на факультете, обучающем студентов устройствам самих летательных аппаратов. Я полагал, что главное в самолётах, как и у птиц это крылья. Я даже и мыслить тогда не мог о том, что главное это энергия, это двигатель. А если быть совсем честным, то мне было всё равно. И ни о чём я не думал более того, что лишь бы в институт попасть.
Но я отвлёкся. И продолжим это миропредставление дальше.