***
Привкус ржавчины во рту. Этой насосной станции не меньше полувека, точно. Помещение давно заброшено, но почему тогда электрический щит запитан. А вообще-то, плевать. Главное в голове созрел план.
Я вслушиваюсь и понимаю, что всё вокруг наполнено каскадом шумов и звуков. Остаётся лишь их рассортировать. Монотонно капает вода из прохудившейся трубы. Где-то в дальнем углу свою добычу грызёт мышь. Что здесь может быть съестного? Изоляция от старой проводки разве что. Идиотские размышления беспощадно тратят моё драгоценное время. Снова пытаюсь собраться с мыслями. Это всё не то, дальше за дверь, десять метров, двадцать, тридцать вот! Как острые иглы по всему телу. Слышу шаги. Я знаю что делать! В этот раз ноги послушно поднимают меня. Подбегаю к старому электромотору, точнее это то, что от него осталось. Корпус, прикрученный к швеллерам, залитым в бетон. Как ни странно, в погоне за ценной начинкой, мародеры не тронули питающий провод. Я схватился за провод и выдернул его из контактной коробки мотора без особого усилия. Оголённые концы брошены в лужу, которая, как нельзя кстати, разлилась прямо у входа.
Шаги всё ближе. Стремительные, но аккуратные. Движения плавные, поступь мягкая. Даже я едва могу уловить расстояние. Не теряя ни секунды, подбегаю к электрощиту по правую сторону от входа, метрах в пяти, и точно знаю какой рубильник мне нужен!
Я прислонился спиной к сырой, холодной, бетонной стене, будто пытаясь раствориться в ней. Рука сжимает рукоять рубильника. Да так сильно, что мне кажется, она начинает неметь. Максимально выравниваю дыхание и стараюсь дышать как можно реже и тише. Громче всего в комнате, и это точно, теперь моё сердце, усмирить которое куда сложней.
Шаги пропали стоит у двери. «Ну же давай, сука, я готов!» мысленно подбодрил себя. «Так триста восемьдесят, оглушаю и назад иначе убью точно!» Пытаюсь вспомнить, как бьёт человека ток такого напряжения. В голове школьная программа, кадры видео из интернета, но всё не то. «Точно! Брат отца электрик!» вспомнил вдруг я. Эта его история, как триста восемьдесят ударило его на работе. Помню шрам, от ожога на его руке и рассказ о сведенной шее на целую неделю. Помню, что он чудом остался жив, и если бы не напарник, отключивший питание мгновенно, не быть и истории той.
Щеколда предательским эхом проносится по всему помещению. Дверь медленно открывается, пуская полосой свет извне. Пауза длиной в вечность. И наконец, шаг вперёд. Этот гад наступает-таки в воду, и я, не мешкая, дёргаю рубильник. Пару секунд и возвращаю его в исходное положение. За эти пару секунд вижу, как мой преследователь судорожно застывает и камнем падает на пол.
Воцарилась тишина. Я смотрю на тело. Я уверен, он жив. Вижу жизненную энергию в полумраке в виде лёгкого свечения. Подхожу. Преследователь одет в странную одежду, точнее ткань не понятно на что похожа. Будь то кожа или полимер какой с синим отливом. На лице маска. По правой ноге дымится полосой ожог. Длиной почти до бедра. (Дядька не врал!) В голове две мысли: как долго он будет без сознания и кто под маской.
Маску снять не просто. Ищу молнию или застёжки какие-то, но всё тщетно. Плотная ткань окутывает голову без швов и прорезей, создавая эффект полной герметизации.
Осмотревшись, замечаю старый вольтметр под стеклом на электрощите. Локтем разбив стекло, вооружаюсь осколком. Оттянув часть ткани, надрезаю на уровне правого уха. Не просто, но ткань все же поддается, расходясь, и оголяя заветный лик. Первое что удается разглядеть в полумраке не может быть родинка на правой щеке
***
Подскочил я на кресле, будто сам получил разряд тока. Схватился за подлокотники и замер секунд на десять, приходя в себя. Наконец ослабил побелевшие от напряжения пальцы и кинулся к своему рюкзаку. Я нервно и быстро шарил внутри, выбрасывая всё, что попадало под руку, в поисках заветного блокнота.
«Гадство!» заорал я и с психом швырнул рюкзак в угол. Нечего не нашёл.
«И так не забуду», решил я и посмотрел на наручные часы. Половина пятого.
«Восемь вечера, Цветочная восемьдесят три! как заклинание выговорил я сквозь зубы. Она и сейчас там должно быть».
Ждать небыло ни сил, ни желания. Любопытство взяло верх. Я скидал назад в рюкзак часть своего барахла, накинул на плечо и спешно направился прочь. А точнее на Цветочную восемьдесят три.