Я откинулся на спинку кресла, дав понять, что моя история закончена, и пришёл её черёд. Не скажу, что я ждал от неё простого разъяснения моей проблемы. Не ждал от неё слов «Ваш случай вполне типичен», или что-то в этом роде. Скорей я всем своим видом пытался сказать «Ну что, съела? Как тебе моя история? Ты всё ещё думаешь, что можешь чем-то помочь?»
Однако Катерине надо было отдать должное. Она хоть и была напряжена в ходе моего рассказа, к финалу взяла эмоции под контроль окончательно.
Что ж, её бархатный голос был приправлен милой улыбкой. Признаюсь, твой случай очень занимательный. Спасибо отдельное за столь откровенный и подробный рассказ, ибо это залог успеха моей терапии. Будь уверен, пришёл ты не зря. А по поводу снов Это очень символично и несёт массу скрытого смысла. Однако мне нужно всё обдумать, прежде чем решить каким путём отправить твоё сознание. А до тех пор попрошу, записывай в деталях все свои сны. Заведи блокнот, например. И ещё это важно! Никому больше не говори ни о снах, ни о каких либо странностях в твоей жизни. Я не шучу, это важно! Пообещай мне!
Я на некоторое время даже забыл, что к ней обращаются и другие люди. Словно она была рождена помочь мне одному. В её глазах было столько искренности и чего-то ещё. Чего-то, что пробирало до глубины души. В тот момент, я готов был доверить ей свою дальнейшую судьбу. Хотя едва ли час прошёл, как я познакомился с ней и не очень уж гладко. А чувство дежавю всё не покидало, и я задал снова ей вопрос:
Почему меня не покидает ощущение, будто мы уже знакомы?
Пообещай! будто не слышала она.
Да обещаю я! Будь спокойна. Больно надо. И так хватает народу, что считают меня не нормальным.
Тогда, до следующего раза.
Довольно неожиданно она подвела черту, и начала в спешке куда-то собираться. Мне стало слегка неловко, и я даже не помню, попрощался ли, но ушёл спешно.
***
Долбаный «динозавр» наконец восстановил систему и я, мысленно выругавшись, наконец, оторвал зад от стула.
Система с точки восстановления на восемь утра, сегодняшнего дня! громко озвучил я на весь кабинет. И плевать, понял ли меня кто. За весь процесс после, а точнее его потерю, увы, я не в ответе.
Работа была сделана и я, уже ладом проголодавшийся, отправился, наконец, прикончить свои бутерброды. Допил чай и решил, что пришла пора тайком вздремнуть. К тому же, время тянулось как резиновое, а сон неплохой способ скоротать пару часиков. Закрытая изнутри дверь страховала меня от нежелательных визитёров и последующих укоров по поводу сна на рабочем месте. Я откинулся на кресле, закрыл глаза и стал представлять, как вечером снова увижу Катю. Вспоминал её образ, вспоминал голос, мысленно строил диалоги. И не заметил, как провалился в сонные объятья.
***
Привкус ржавчины во рту. Этой насосной станции не меньше полувека, точно. Помещение давно заброшено, но почему тогда электрический щит запитан. А вообще-то, плевать. Главное в голове созрел план.
Я вслушиваюсь и понимаю, что всё вокруг наполнено каскадом шумов и звуков. Остаётся лишь их рассортировать. Монотонно капает вода из прохудившейся трубы. Где-то в дальнем углу свою добычу грызёт мышь. Что здесь может быть съестного? Изоляция от старой проводки разве что. Идиотские размышления беспощадно тратят моё драгоценное время. Снова пытаюсь собраться с мыслями. Это всё не то, дальше за дверь, десять метров, двадцать, тридцать вот! Как острые иглы по всему телу. Слышу шаги. Я знаю что делать! В этот раз ноги послушно поднимают меня. Подбегаю к старому электромотору, точнее это то, что от него осталось. Корпус, прикрученный к швеллерам, залитым в бетон. Как ни странно, в погоне за ценной начинкой, мародеры не тронули питающий провод. Я схватился за провод и выдернул его из контактной коробки мотора без особого усилия. Оголённые концы брошены в лужу, которая, как нельзя кстати, разлилась прямо у входа.
Шаги всё ближе. Стремительные, но аккуратные. Движения плавные, поступь мягкая. Даже я едва могу уловить расстояние. Не теряя ни секунды, подбегаю к электрощиту по правую сторону от входа, метрах в пяти, и точно знаю какой рубильник мне нужен!
Я прислонился спиной к сырой, холодной, бетонной стене, будто пытаясь раствориться в ней. Рука сжимает рукоять рубильника. Да так сильно, что мне кажется, она начинает неметь. Максимально выравниваю дыхание и стараюсь дышать как можно реже и тише. Громче всего в комнате, и это точно, теперь моё сердце, усмирить которое куда сложней.