Мне не все равно, сердито сказал Глеб. И я еще раз повторяю, Федор Филиппович: выведите меня на своего информатора. Клянусь, я его пальцем не трону. Просто потолкую
А я тебе еще раз повторяю, что толковать с моими информаторами не твоя работа. Может, тебя еще с моими заместителями познакомить? Устроить тебе презентацию в Управлении? Кроме того, помрачнев, добавил Федор Филиппович, потолковать с этим информатором тебе не удастся даже с моего разрешения. Три дня назад, когда он возвращался домой, его подстерегли в подворотне и проломили голову чем-то тяжелым. Удар нанесен по затылку, слева направо и, что характерно, снизу вверх Он ненадолго замолчал, задумавшись о чем-то, а затем продолжил: Карманы очистили, даже часы с руки сняли, так что с виду типичное ограбление.
А кто он был? спросил Глеб. Или это секрет?
Теперь уже не секрет, вздохнул Федор Филиппович. Мелкий чиновник из районной управы. Его завербовали, когда он попался на банальном мздоимстве. Я ему никогда особенно не доверял, но эта информация насчет Асланова выглядела уж очень правдоподобной В общем, у меня такое впечатление, что его каким-то образом вычислили, использовали для слива дезинформации, а потом, убедившись, что он действительно работает на нас, тихо убрали, инсценировав ограбление.
Грубо, но эффективно, согласился Глеб. Меня давно интересует один чисто теоретический вопрос, продолжал он, возобновляя свои манипуляции с кофеваркой. Как вы думаете, сколько надо платить чиновнику, чтобы он перестал брать взятки?
Потапчук сердито фыркнул.
Я не силен в астрономии, проворчал он. Да и вообще, пытаться накормить эту свору досыта все равно что искать край земли Я не понимаю, ты намерен говорить о деле или мы будем философствовать под Дебюсси?
Виноват, сказал Глеб, включая кофеварку. Что-то настроение у меня сегодня Первомайское, в общем. Никак не могу сосредоточиться.
Оно и видно Федор Филиппович усмехнулся, но как-то невесело, словно был не то нездоров, не то чем-то сильно озабочен. Ну, так тебе интересно, кого ты покрошил в том пионерлагере, или мы действительно будем пить водку и смотреть по телевизору, как коммунисты митингуют?
Под такое зрелище никакая водка в горло не пойдет, заметил Глеб, сноровисто нарезая бутерброды. Коммунистами я сыт по горло. Не понимаю, как их самих от собственных лозунгов не тошнит. Говорите, Федор Филиппович. Извините, что отвлек. Мне действительно очень интересно. Странные были ребята, я до сих пор в себя прийти не могу.
То ли еще будет, пообещал Потапчук. Так вот, один из моих сотрудников вспомнил, что одно время Асланов довольно тесно общался с нацболами, но потом что-то там у них не срослось
С кем?!
С национал-большевиками. С лимоновцами. А что тебя удивляет? На данном этапе чеченцам с ними делить нечего, вот они и действуют по принципу «враг моего врага мой друг». Правда, когда три года назад Асланов попытался привлечь их к организации терактов, его вполне официально послали подальше для такой работы у нацболов кишка тонка, они для этого еще не созрели. Демагогическая болтовня и мелкое хулиганство это не взрывы жилых домов и станций метро, сам понимаешь. В крови мараться они не захотели. Тем не менее мы решили отработать это направление. Взяли фотографии твоих клиентов, кое-кому их показали Так вот, троих из убитых тобой людей уверенно опознали. Все трое бывшие члены партии, причем из самых ярых. Тогда, три года назад, они здорово клонились к Асланову руки у них чесались, а он предлагал конкретные горячие дела. А через год после того, как партийные боссы с Аслановым расплевались, эти ребята вышли из партии. Чем они занимались все это время, никто не знает. Во всяком случае, по нашей линии они не проходили, мы проверили.
Ну, тогда понятно, откуда они взялись в том лагере, задумчиво сказал Глеб. Арьергард, пушечное мясо
Он выключил кофеварку, разлил кофе по чашкам и придвинул к Федору Филипповичу тарелку с бутербродами. Потапчук рассеянно взял бутерброд, надкусил и стал жевать с таким отсутствующим видом, словно поверх хлеба с маслом лежала не аппетитнейшая форель, а оконная замазка. Глебу есть не хотелось, и он стал пить кофе, с интересом поглядывая на генерала. Федор Филиппович доел бутерброд и взялся за другой, так и не проронив ни словечка.
И все-таки я не понимаю, осторожно сказал Сиверов, откуда такой фанатизм? Я же вам докладывал Ну, допустим, пятеро из них полегли, скорее всего даже не успев до конца понять, что происходит. Но шестой, последний, он же сам на гранату лег, хотя я обещал его отпустить!