Г-жа Виталь: О, Хаим! Ты приехал! (протягивает к нему руки)
Отец:: что же, нашел ты себе там работу, в Дамаске? Или все еще каббала?
Р. Х. В. Да, нашел, знаешь, я даю уроки сицилийцам, в Дамаске есть община выходцев с Сицилии.
Отец: Ну, это хорошо, лишь бы не сам знаешь лишь бы не бездельничать.
Р. Х. В. Да, разумеется. (почтительно целует руку отца)
Садятся за стол.
Г-жа Виталь: Куда же ты так скоро? Только сели за стол, уже уходишь.
Р. Х. В. Я быстро, мама.
Г-жа Виталь: Разбери нам, пожалуйста, во дворе суку, Витале, а то так мешает проходу, ладно?
Р. Х. В. Я разберу, мам.
Г-жа Виталь: А мы не забыли про твой день рожденья, Вито. Мы дома справили, сказали за тебя Псалом, зажгли свечу рош-ходеша.
(он разбирает шалаш во дворе. Пожимает руку соседу пожилому слуге Ари, р. Яакову Гевизо, который ему немного помогает с суккой.)
Сцена 20
Рынок в Цфате, прилавок торговца рыбой
Эль-Греко: Подработать хочешь? Разгрузка.
Раби Хаим показал на пальцах отстань.
Р.Х.В.:А что с Чико, напарником твоим? здоров ли?
Эль-Греко (понижая голос. поправляя красную повязку на голове и оглянувшись по сторонам): Чико кто-то сглазил, он слег в постель И я даже знаю, кто.
Р.Х.В. (сочувственно) Ecco! (Вот как!)
Эль-Греко: Дело непростое.
Р.Х.В.: Говори.
Эль-Греко: Есть тут тип один, про него всякое рассказывают. Лурия Ашкенази.
Р.Х.В. (нарочито небрежно) Мало ли Ашкенази!
Эль-Греко: Такого вряд ли еще где найдешь.
Р.Х.В. (вынимает свои подарки) А не нужна ли тебе веревка хорошая? Продаю. И довольно приличный нож, дамасская сталь, только это-то вам не по карману даже вместе с Чико.
Эль-Греко: Оставь себе свою веревку, что у меня веревок нет? а вот нож мне нужен, очень нужен! Я бы и попроще взял, не такой распрекрасный, как этот! (играет с ножом, любуется) Потрошит все, что угодно, не только рыбу!
Р. Х. В. Ну так возьми, отвесь мне мушта (указывает) и лабрака и денизы преизрядно чтобы было с чем прийти к родителям невесты.
Эль-Греко (с ухмылкой) Невесты!
Р. Х. В. Ну, жены. Привет сначала передать, потом зайти и все такое. Как с пустыми руками появлюсь?
Эль-Греко: Ладно, Вито. Для тебя что угодно. Да не нужен он тебе, что ли? Это же шикарный нож! Не рыбный вовсе!
Р. Х. В. Не хочу у своих родителей денег просить! Вот и все, что тебе нужно знать. Давай мешок!
Эль-Греко: Вот так обмен! но погоди, ты про Чико не дослушал. Он немножко, знаешь, подрабатывал трефными деликатесами, ну и видать того, сам был грешен, (дико вращая глазами) пробовал. И прошел, плащом своим коснувшись, со спины вплотную к Ашкенази из Египта. Просто, в переулке.
Р.Х.В. (повторяет за ним бездумно) Ашкенази из Египта.
Эль-Греко: Да, он самый! Коснувшись плащом, не более того! А тот к нему глазищами своими: извини, говорит, но ты коснулся моего плаща своим, и теперь слушай, не поверишь «и теперь, говорит, мне будет нужно окунуться в микву!!!»
Р.Х.В.: Ну, и?
Эль-Греко: А вот так при всех людях, что там стояли, при уважаемых, говорю тебе, людях, вот так он его распек, своим этим тихим, знаешь, голосом!
Р. Х. В. Я понял тебя. Говори, что было дальше.
Эль-Греко: А дальше люди стали спрашивать у Чико правда ли, что есть за тобой скрытый грех? Что, коснувшись тебя, порядочные люди должны очищаться сразу в микве? Ну, он и раскололся. Чико, наш Чико! (присвистывает) Стал послушный, как ягненок.
Р. Х. В. Говори же! Что было потом?
Эль-Греко: Это все! Ничего потом не было. Только слег он, никакой стал! В посте, говорит, буду душу теперь очищать, каяться.
Р.Х.В. (восхищенно) Тьфу ты пропасть
Эль-Греко: Да, братец ты мой, вот такие дела у нас тут. С Ашкенази шутки плохи. Хотя Ежели слушать не хочешь не надо.. Люди на улицу не идут прежде, чем сдвинут шляпу на лоб а то если вдруг он им по лбу прочтет их дела чтоб не стал вдруг отчитывать при народе, понимаешь? Он все видит! шепотом и сделав страшные глаза, заключил Эль-Греко.
Р. Х. В. А что ребята из Цалахии?
Эль-Греко: Кстати, спрашивали, придешь ли петь им свои новые песни. Да и старые твои они тоже хотят слышать
Р. Х. В. Да подожди ты с песнями! Я насчет Ашкенази. Он и их, думаешь, испугал? Да они черта не боятся.
Эль-Греко: В другой раз поговорим! Знаешь, Вито, хорошо, что ты вернулся. И проведал бы Чикито, не будь свиньей.