Неаполь Марсель, Италия, Франция, Турция! Какие грузы мы только не возили! И коричневую пеньку, и зелёные удобрения, и чёрный африканский лес. И мочевину, и гуано! Зашли мы за гуаном в Туретчину. Путь наш лежал из Средиземного моря в море Чёрное. Из Азии в Европу повезли мы, россияне, вонючее турецкое дерьмо.
В Чёрном море в румынском порту Констанца, разгружая птичий навоз, догадался я: не меня хотят скомпрометировать! И не мою жену! Мои татарские рога никого в Правительстве Петербурга не интересовали! Я и так был по уши в КГБешной грязи! На моём ГБешном досье и пробы ставить негде! Как личность я никому не интересен, так как не рвусь руководить страной. Даже капитаном дальнего плавания быть не желаю! Умом я не вышел. Языков я не знаю. Для высшего руководителя я разумом не дотягиваю. Я грязная, глупая урна для умных провокаций спецслужб Пуктина! Мне бы только гуано разгружать!
Талантливого капитана дальнего плавания Уткинова простые моряки успешно выдвигали в руководство петербургской пароходной компанией. Уткинов власть обретал! Малорослому Пуктину высокорослый капитан дальнего плавания Уткинов не понравился. Уткинова надо было скомпрометировать моральным разложением! Старая чекистская мафия не любит талантливых капитанов! Вспоминаю я тот вонючий рейс. Из Неаполя мы метнулись во Францию. Пришли в Марсель. В Марселе Уткинова компрометировали без моей стеснительной некрасивой жены. Чекисты Пуктина и сейчас подкладывают морякам очаровательных для нас крымчаков, мускулистых педерастов-французов! Не всем педерасты по вкусу! А нам татарам, в бровь иль в глаз, что баба, что пидарас. Да баба даже ещё и лучше пидараса! Франция, Марсель! Французы все педики!
Не скомпрометировали французы русского! Не удалось пришить аморалку русскому капитану! Пришли мы из педерастической Франции в зловонную Турцию. Загрузили турки нас воняющим птичьим помётом. Дерьмо или гуано я раньше из Канады в Сирию возил. В Канаде гуано без запаха, сухое. В Турции влажное и воняющее. Закидали мусульмане россиянский теплоход жидким дерьмом за неделю. В Турции Юрку Уткинова армянка на побережье Мраморного моря молочной грудью компрометировала. Безрезультатно. Так как Уткинов морально не разлагался, из Турции его теплоход повёз в Европу разлагающийся зловонный помёт весом семь тысяч тонн. Привезли мы в Румынию забродившее турецкое гуано в целости и сохранности. Даже больше дерьма, чем было нужно, привезли. В завонявшем порту Констанца дневальная с буфетчицей заварили отвар из трав. Подлили Уткинову отравы. Остановилось сердце капитана! Российский капитан дальнего плавания Уткинов умер от недостаточной сердечности. Или от сердечной недостаточности. Я в медицинских терминах не разбираюсь. Мне, не разбирающемуся в медицине, не вякать бы, выгружая турецкое дерьмо. А я шум поднял. Завоняло от меня круче, чем от турецкого навоза. С турецким гуаном я ещё не разобрался, а заорал,
Отравили злодеи, российского капитана!
Румынская экспертиза яд не выявила. За то, что я мешался под ногами чекистов, Пуктин мне отставку сделал. Уволил моряка, выписал волчий билет. Уничтожил Пуктин Балтийское морское пароходство! Ни в одну пароходную компанию меня не брали. Хорошо, что Президент меня не убил! Маялся я на берегу без средств существования до старости. И жена Уткинова одна, с двумя малолетними детьми зело бедствовала. Когда я состарился, Пуктин пенсию эквивалентную двумстам долларам США мне назначил. Нищенствую я в Петербурге. А страшненькая моя жена даже в нищете мне не изменяет!
8 сентября 2018 года.Кок Стас Филов и бледная спирохета
В 1978 году Станислав Филов на советском восьми палубном пассажирском лайнере, на флагмане Балтийского пароходства, был поваром. Коком. Стафилококк его кличка. Стафилококк как тайный сотрудник КГБ меня матроса, курировал. Считал кок, что я половою жизнью озабочен! Обречён я на сношения! Не то, что я был бабником, нет! Женатый матрос разве может быть бабником? Но на океанском лайнере в советском экипаже сорок ядрёных девок, сотня румяных баб! Как мне деревенскому парню с ними не спариться? Баба в море парню горе!
Чтобы не происходили с женатыми людьми не санкционированные сексуальные слипания, на советском теплоходе первый помощник капитана, комиссар, следил за порядочностью. Первого помощника, комиссара, я боялся. Комиссар любого моряка мог списать на берег! Поэтому поначалу с очаровательными коварными морячками я не сексуальничал.