Предположим, татары уже не способны выставить против нас трехсоттысячное войско. Только ведь и мы не доведем свое войско до Тавриды без потерь степи, даль, трудности обеспечения войска нашего продовольствием водой Но и это не главное А пока возражайте.
И советчики дружно возражали:
Дойдет войско русское до Тавриды с незначительными потерями в пути
Нет в Крыму таких крепостей на пример Казанской крепости
Самое время по Крыму ударить, чтобы вырвать у хана ядовитое жало, которым он жалит русскую землю во время своих набегов
Иван с горькой усмешкой подымал руку, привлекая к себе внимание, и говорил бесстрастно и убежденно:
Даже если мы приведем в Тавриду войско в несколько сотен тысяч, султан выставит против него свое в два, а то и три раза большее Что-то мне свыше подсказывает, что нельзя раздражать султана, верховного властителя Тавриды Мы ведь с ним назло всем вместе взятым латинянам находимся в дружественных отношениях Пусть он возбуждает против нас крымчаков князей ногайских, только пока в знак уважения к русскому царю пишет мне грамоты золотыми буквами Называет меня царем счастливым и мудрым К тому же ведет с Москвой торговлю, купцов турецких присылает за нашими товарами
Так и будем ждать новых набегов крымчаков, сложа руки?.. усмехнулся Алексей Адашев.
Дожидаясь, когда Девлет-Гирей опять Москву осадит, посады жечь начнет, к Кремлю подбираясь?.. постным голоском промолвил Сильвестр.
Курбский, пришедший просить царя отправить его, доселе непобедимого воеводу воевать Тавриду, только с внутренним бешенством махнул безнадежно рукой.
Царь внимательно оглядел советчиков сверху вниз и с металлом в голосе твердо молвил:
Не думайте, что я готов щадить Тавриду по своему упрямству или по неведению Нет сегодня возможностей воевать Тавриду, не навлекая гнева султана, который на защиту Девлет-Гирея пошлет огромное войско так что мало не покажется Больше всего я думаю, как бы использовать хана, чтобы тот вредил и угрожал Литве и Польше, как во времена Ивана Великого Когда-то ведь мой дед через тайный иудейский канал между Москвой и Тавридой привлек на свою сторону хана Менгли-Гирея, чтобы Литву короля Казимира держать в постоянном напряжении, на коротком поводке Тогда и иго Золотой Орды в небыль отошло Как бы сейчас использовать крымское орудие против Литвы и Польши Пусть ненадежное орудие, готовое против Москвы обернуться только нет других способов на сегодня устроить свою безопасность Силы скопить для прорыва
Я попробую восстановить иудейский канал между Москвой и Тавридой глухо произнес Адашев. И найти выход на казаков, терзающих хана Девлет-Гирея в литовской украйне под Очаковом
Вот это уже дело откликнулся живо Иван.
Не знаю, не знаю пробурчал постным недовольным голосом Сильвестр. Иудейская партия в Литве и в Тавриде давно уже не союзник Москвы Во времена Ивана Великого иудеи были против их ненавистника и притеснителя короля Александра, потому и оказались союзниками Москвы Сейчас другие времена
А я б хоть сейчас повел полки на Тавриду пылко промолвил Андрей Курбский.
Еще поведешь свои полки Еще навоюешься без улыбки пообещал ему царь Иван.
И на том спасибо усмехнулся Курбский. Обещание царя для меня многое значит.
Услышав неприкрытую иронию в голосе друга, Иван возвысил голос:
Думать вместе будем, как от крымчаков беречься и как землями для Русского государства прирастать
Мучился от бессилия своего царь, поскольку видел неприкрытое коварство и злобу на Москву крымчаков под султанским защитным крылом. Будучи не в силах помешать завоеванию Казани и Астрахани, крымский хан мстил Москве набегами на московские окраины, жег и грабил города и села, уводил жителей в неволю. Разбойное Крымское ханство давно было мучительным больным бельмом в царском глазу. Словно осколок татарского ига, которое разрушил некогда его дед Иван Великий, сохранило злую, жалящую набегами, силу с остатками пленения и постоянной угрозы Руси в Тавриде, за Перекопом. Царь время от времени, идя навстречу своим обозленным воеводам, высылал на юг легкие московские отряды, которые, соединившись с казаками, спускались вниз по Дону и Днепру, нападали на татар-крымчаков в их владениях.
«Но сил на решительный поход на крымского хана Девлет-Гирея, любимца султана не хватит думал Иван. Не имеем мы таких навыков, такой конницы, чтобы за считанные дни пересечь Дикое поле и ударить, когда нас никто не ждет А ведь надо, конечно, надо ударить Только не войском в сотни тысяч, под десяток тысяч Кто поведет Курбский, Адашев, Шереметев?.. Только надо так обставить, чтобы султан не подумал, что против него войной пошел его лучший друг царь Московский Вот латинский Запад во главе с папой обрадовался бы Ждут не дождутся латиняне крестовый поход против неверных объявить да только хотят отделаться своими минимальными потерями, да русской кровушки не жалеть за свои воинственные религиозные интересы Не дождется папа Только как их всех переиграть и хана, и султана, и латинян вместе с папой?..»