В одной из многочисленных таверн они поужинали запечённым мясом какого-то животного, название которого Милош отказался переводить, мотивируя это тем, что надо, чтобы была интрига, которая придаст блюду пикантности. Вернувшись на постоялый двор, все тут же улеглись спать: Криштоф в одном номере, Дюк и Милош в другом.
Наутро они отправились на базар и долго ходили по нему, и, как бы между прочим, зашли в лавку к торговцу антиквариатом. Как сразу понял Дюк, товар принципиально делился на две категории: старые вещи и вещи под старину. Старинные вазы и кубки, статуэтки, изысканно сделанные тавлеи, подсвечники, табакерки, курительные трубки, увеличительные стёкла в оправе из серебра и бронзы, богато инкрустированные чернильницы Всё это было явно не то, что интересовало экспедицию Северьяна.
На удивление, хозяин лавки вполне сносно говорил на имперском языке. Он пояснил, что большинство предметов сделано сто сто пятьдесят лет назад, редко какие раньше.
А бывают по-настоящему древние предметы? спросил Дюк.
Смотря что вы имеете в виду! улыбнулся торговец. Вот два шлема, салад и сервельер, им около четырёхсот лет. Вот меч, найденный в развалинах старой крепости, но он не в очень хорошем состоянии. Отдам за пять серебряных оболов.
Тут в разговор включился Криштоф. Он рассказал хозяину, что слышал, что в горах иногда встречаются сооружения, построенные каким-то совсем уж древним народом, и иногда, если повезет, можно найти какую-нибудь сделанную этим народом вещь. Торговец снова улыбнулся и развел руками:
Ваши слова верны, о уважаемый! Но как такие вещи попадут ко мне, скромному торговцу? У меня никто никогда о таких и не спрашивает! Я знаю в нашем городе всех, кто интересуется стариной, но нет никого, кто имел бы что-нибудь подобное! Я даже возьму на себя храбрость пообещать вам вот что. На соседней улице купец Лахур торгует тем же, что и я. Если вы найдете у него то, о чем мы говорим, я подарю вам две золотые монеты!
Примерно такой же ответ они услышали и от купца Лахура, обещавшего два золотых, если в лавке на соседней улице найдётся такой товар. Однако, большую часть дня они изучали рынок кож, тканей и мехов. Устав, зашли в корчму, где заказали бодрящего бобового взвара и пирогов с мясом. Милош во весь голос доказывал собеседникам, что возить сюда меха совершенно убыточная затея, а вот с кожами и тканями можно попробовать, только надо еще определиться, делать ли упор на дешевые ткани для небогатых покупателей, или, напротив, дорогой товар.
Кстати, Милош, ты, наконец, скажешь, что за мясо мы ели вчера? сменил тему Дюк.
Отчего не сказать? Мы вчера ели запечённого осла.
Криштоф перестал жевать пирог, а Дюк философски заметил:
Вполне съедобный зверь.
Когда искатели вернулись в свои номера, их ждал неприятный сюрприз. Вошедший в комнату первым Милош бегло осмотрел помещение, открыл шкаф, комод, и сообщил:
В номере кто-то был. И рылся в наших вещах.
Как рылся? Дюк ничего такого не приметил.
Как рылся? Аккуратно! Вот, здесь, в шкафу, я положил пёрышко. Теперь его нет. Вернее оно есть, но на полу. Само пёрышко из закрытого шкафа на пол не попадёт. Далее. Вот сюда, в комод, поверх своих вещей я положил кисет с табаком, а одну щепотку табака вроде случайно просыпал. Теперь эти крупинки табака на дне ящика. А твой саквояж, Хонза, стоял в двух дюймах от стены. Сейчас стоит в трёх. Я приучен замечать такие детали.
Вот, значит, как Дюк уселся в кресло и призадумался. Выходит, их легенда никого не обманула? Или кто-то хочет убедиться в её правдивости? Но, значит, всё-таки кто-то весточку переслал через море!
Сейчас пойду, притащу сюда прислужника, который здесь Дюк начал вставать из кресла, но Милош остановил его.
Погоди! Вот этого точно делать не надо! Вряд ли он скажет нам что-то полезное, а вот себя мы выдадим. Посуди сам: обычные купеческие приказчики ни за что в жизни не заметили бы, что здесь кто-то шарил. А раз мы заметили значит, мы не те, кем хотим казаться! Этим мы подтвердим подозрения. Надо делать вид, что всё осталось незамеченным, тем более что в наших вещах они не могли найти ничего подозрительного. У нас с собой просто ничего подозрительного нет.
Ты прав, я поспешил! признал Дюк. Пожалуй, действительно, кто бы тут ни рылся, ничего интересного не нашел. Однако, что же нам делать дальше?