Беги, сынок, перебила его мать, стараясь скрыть дрожь в голосе. Тебя, наверное, уже ждут.
Изнутри своей тюрьмы Жоана слышала, как малыш спрыгнул с ящика, и представила себе, как он перелез через глинобитную ограду.
Что чувствовала эта женщина?
Проведя годы в четырех стенах, Жоана изучила каждый закоулочек, по которым сотни раз прошлись ее пальцы. Она боролась с одиночеством и сумасшествием, глядя на небо через малюсенькое окошко, которое ей пожаловал король, великодушный монарх! Она переборола лихорадку, страшную болезнь, и все это ради своего малыша, чтобы иметь возможность погладить сына по голове, подбодрить его, дать ему почувствовать, что, несмотря на все лишения, он не одинок в этом мире
И вот теперь ее мальчик не одинок. О нем заботился Бернат, он его обнимал! Ей казалось, что она знает этого доброго человека. Она грезила им, пока текло время.
«Береги его, Бернат», шептала она.
Теперь Жоанет был счастлив, смеялся, бегал и
Жоана опустилась на пол и осталась сидеть в полной неподвижности. В этот день она не притронулась ни к хлебу, ни к воде: ее тело не нуждалось в еде.
Жоанет вернулся на следующий день, еще через день, еще, и она слушала, как он смеялся и рассказывал о сказочном мире.
Из окна доносился приглушенный голос, который отрывисто произносил: «да», «нет», «смотри», «беги», «спеши жить».
Беги наслаждаться этой жизнью, которой по моей вине у тебя не было, добавила шепотом женщина, когда ребенок спрыгнул с ограды.
Хлеб скапливался внутри тюрьмы Жоаны.
Ты знаешь, что случилось, мама? Жоанет придвинул ящик к стене и сел на него; ноги его все еще не доставали до земли. Нет? Хочешь об этом узнать?
Усевшись, он согнулся и прислонился спиной к стене там, где рука матери привычно должна была искать его голову.
Я тебе расскажу. Это очень забавно. Получилось так, что вчера одна из лошадей Грау
Но рука так и не появилась из окна.
Мама? Слушай. Я говорю тебе, это забавно. Речь идет об одной из лошадей
Жоанет повернулся в сторону окна:
Мама?
Он подождал.
Мама?
Мальчик напряг слух, стараясь не обращать внимания на грохот ударов котельщиков, разносившийся по всему кварталу.
И снова ничего.
Мама! крикнул он.
Жоанет стал на колени. Что он мог сделать? Она всегда запрещала ему приближаться к окну.
Мама! вновь крикнул он, поднимаясь к проему.
Она всегда говорила, чтобы он не смотрел, чтобы никогда не пытался увидеть ее.
Но она не отвечала
Жоанет заглянул в окно.
Внутри было слишком темно. Он забрался на проем и перебросил ногу. Так ему пролезть не удалось. Тогда он попытался забраться в окно боком.
Мама? снова позвал мальчик.
Зацепившись за верхнюю часть окна, малыш поставил обе ноги на подоконник и спрыгнул внутрь.
Мама? прошептал он, когда его глаза привыкли к темноте.
Он подождал, пока смог различить яму, из которой исходило непереносимое зловоние, а с другой стороны, слева от него, возле стены, на тюфяке из соломы он увидел тело, свернувшееся калачиком.
Жоанет напрягся. Он не двигался. Постукивание молотков по меди осталось снаружи.
Я хотел рассказать тебе одну забавную историю, сказал он, медленно приближаясь к тюфяку. Слезы катились по его щекам. Ты будешь смеяться, пробормотал он.
Жоанет присел возле трупа своей несчастной матери.
Жоана закрыла лицо руками, как будто знала, что сын проберется к ней в камеру, а ей не хотелось, чтобы он увидел свою мать даже после ее смерти.
Можно тебя потрогать? Малыш погладил мать по волосам, грязным, спутанным, сухим, жестким. Тебе пришлось умереть, чтобы мы смогли быть вместе
Жоанет расплакался.
Бернат, вернувшись домой, увидел стоявших в дверях Пере и его жену. Перебивая друг друга, они сообщили ему, что Жоанет не возвращался. Они никогда не спрашивали мальчика, куда он идет. Когда Жоанет исчезал, старики думали, что он побежал в церковь Святой Марии. Но этим вечером никто его там не видел. Мариона в отчаянии подняла руку ко рту.
А если с ним что-нибудь случилось? всхлипнула она.
Мы найдем его, попытался успокоить ее Бернат.
А Жоанет оставался со своей матерью.
Сначала он гладил рукой ее волосы, потом расчесывал их пальцами и распутывал. Он не пытался увидеть ее лицо. Через какое-то время он поднялся и повернулся к окну.
Смеркалось.
Жоанет?