Мать обернулась только на её прямое обращение, словно и не слышала предшествующего шума.
Ма-а-м!
Пошатываясь, девица встала, подошла ближе к трупу. Присеменила и мать, непонимающе хлопая глазами. Её старческий рот с растёкшейся яркой помадой сложился в манерно-удивлённую «О».
Куда куда её теперь, Поли снова икнула, лежит тут Забрать хотела Я, может, заработала, она криво ухмыльнулась. Да, заработала.
Молодец, доченька, молодец, мать и чирикала, как воробышек. Наверное наверное я не знаю Бось, подскажи, она обернулась к мужу.
Тот скосил взгляд, фыркнул, почесал живот, размазывая по светлой футболке кусочки серо-розовой мозговой массы, и коротко отмахнулся.
Мать вздохнула, отвернулась, пожевала губы, потом заметила оранжевое пятно.
Вот же, она ткнула пальцем в пакет, сегодня и сборщики будут.
По-прежнему качаясь, Поли смотрела то на сестру, то на мусорку, потом почмокала, сглатывая мешающую слюну, и кивнула.
Опустив держатель пониже, они вдвоём кое-как запихнули тело вниз головой в мешок, расправили стенки: ноги не влезали даже в согнутом положении. Покрутив их то так, то этак, они переглянулись, почти синхронно вяло пожали плечами и завязали стяжки как есть бантиком на торчащих щиколотках. После вывезли мусоросборник в коридор, мать вернулась к прерванному перебиранию вещей, а дочь свалилась рядом с отцом, тоже прилипнув к голограмме.
Примерно час спустя входная дверь открылась.
Во внешней галерее стояла строгая, затянутая в тёмно-серый комбинезон женщина. У её коленей, подобно служебной собаке, замер компактный робоперевозчик.
Взгляд посетительницы прошёлся по огромному оранжевому пакету. Маленькие ступни в высоких синих кедах, высовывающиеся из его зева, не могли остаться незамеченными. Служащая моргнула, приподняла бровь, скривив губы, но почти сразу лицо приняло прежнее отстранённое выражение.
Сканер в её руке просигнализировал о готовности отчёта: «90% органических веществ».
Биологический мусор. Забирай, скомандовала она роботу. Топка номер 6.
Пирожки
Варево в котле пузырилось и булькало. Странно тёмный пар поднимался вверх и стелился по потолку клубами, образуя маленькие рукотворные тучи. Впрочем, эти стены видывали и не такое.
Старый дом, выстроенный из серого необтёсанного камня, с дубовыми балками перекрытий и грязным дощатым полом вообще не создавал впечатления чьего-то постоянного жилища. Скорее пещера, нора, в которую приходится забиваться по необходимости.
Крохотные слюдяные окошки почти не пропускали свет, а уж сейчас, в сумерках, вообще казались не более чем трещинами в стенах. Развешенное тут и там оружие луки, топоры, дубинки, короткие копья, пару дрянных мечей отбрасывало кривые тени под пляшущими огоньками свечей. Серый мохнатый тулуп у двери в этих неясных отблесках походил на зверя, отчего-то вцепившегося в каменную кладку.
Вулф помешал рагу деревянной ложкой на длинной резной ручке, подсыпал трав, перемешал снова и принюхался. Да, готово, пожалуй.
Он вытащил из сваленной у печи груды посуды глубокую глиняную миску чёрную с красным узором рун, присмотрелся, поплевал на неё и протёр потрескавшуюся глазурь рукавом рубахи. После до краёв наполнил тарелку кусками тушёного мяса.
Затушив верхний огонь в кривой печке, Вулф поставил миску на неожиданно добротный для этого места стол из полосатой древесины, уселся на трёхногий табурет и принялся за еду, изредка обжигаясь и фыркая.
Стук в дверь заставил его поднять голову.
Валяйте, заходите, голос прозвучал более хрипло, чем обычно. Он покрутил шеей и кашлянул.
В дом вошли двое мужчин: шериф Хантер со старшим сыном. Наследника и смену всюду за собой таскает. Вулф ухмыльнулся, обнажив белые крепкие зубы.
Приветствуем тебя, маг-комиссар, визитёры раскланялись, не слишком, впрочем, подобострастно.
Вулф ограничился лишь коротким кивком в ответ.
По округу пошли слухи шериф замялся, сам понимаешь. Мы хотели бы узнать, правда ли это.
Почём я знаю, чего народ болтает, пробормотал мужчина между очередными ложками пищи. Спрашивай прямо, Хантер, не юли. Не люблю.
Ну да. Кхм. Маг-комиссар Вулф, правда ли, что вы уничтожили двух ведьм, изводивших ближайшие деревни? он сглотнул и выжидающе уставился на негостеприимного хозяина.