Человек стремился вниз всё быстрее. Вскоре он превратился только в поблёскивающую капельку, стекающую по серой вене.
Прошёл, кажется уже ниже, вроде Чарли не договорил.
Тьму пронзила карминно-жёлтая вспышка. Разорванный взрывом трос отбросило в сторону станции. Миг и ничего более не напоминало о неудавшейся попытке возвращения.
Так и знал! Арс прицокнул. Говорил я тебе, что они специально обстреливают их мусором, а ты «случайность случайность». Учёные, как же! Мелкий обломок мало ли их летает, а? Не повезло просто. Бум! Рейтинги!
Что ж ты ему-то не сказал? вздохнул Чарли, покачал головой.
Как же не сказал?! Предупреждал. Но разве ж такие слушают? Их всё обратно тянет ничем эту силищу не перебить
Мурлыка
Мурлыка сегодня проснулся раньше обычного. Мягко, но ощутимо завибрировали все близлежащие отсеки, следуя утробному ворчанию шестерней, насосов, фильтров и проток.
«Мурлыкой» станционники прозвали орбитальный гравитационный бур громадное сооружение, занимавшее почти половину крейсера, не считая хранилищ.
Тамо́р ощутил подрагивания пола, едва успев усесться за общий стол. Вовремя: даже витаминный коктейль не расплескал. А вот парни что-то запаздывали.
Впрочем, ожидаемо. Вечно дрыхнут, едва получат отгул.
Ничего, уже совсем скоро они все отдохнут по-настоящему, стоит только вернуться домой.
В столовую, громыхая, ввалился Рэ́чче, как всегда зацепив плечом дверной косяк. Да уж, инженеры отчего-то не учли, что в миссиях участвуют и новые расы. Вот голу́т и не помещался в половину проходов. Правда, не стоило забывать и природную неуклюжесть этого белоснежного громилы.
К паутине мелких трещин на светло-зелёных панелях обшивки зала добавилось несколько новых нитей. Рэчче, естественно, не обратил на это никакого внимания.
Хэй, бригадир! громогласно возопил он, протискиваясь к Тамору. Раненько они сегодня, да? Торопятся. Ну и ладушки, а то надоело уже торчать здесь, жрать всякую бурду Чего дают, кстати?
Голут оглядел тарелку товарища, презрительно хмыкнул и устремился к стойке раздачи. Андроид шустро забегал, выполняя его всё увеличивающийся заказ. В конце концов Рэчче всё же плюхнулся рядом с другом, заняв большую часть стола своим подносом с горой наваленной еды. Тамор только улыбался, глядя как здоровенные куски мяса, миски салата и целая коробка пончиков исчезают в пасти приятеля. Сам он удовлетворился парой сэндвичей да двумя чашками кофе с молоком: сейчас как раз смаковал последние глотки.
Наевшись, голут рыгнул, испортив вырвавшимся зловонием всё удовольствие от завтрака. Впрочем, не впервой, да и вообще станционники и не к такому привыкли.
Слышь, Там, как думаешь, если так дело пойдёт, то когда закончим?
Ну, если командир не изменит распорядок, то дня три-четыре, не больше, он глянул в широкое окно, за которым медленно вертелся пыльный красно-коричневый шар. Да, где-то так.
Хорошо бы, Рэчче похлопал себя по волосатому брюху. К маме хочу: хоть поесть нормально, а?
Бригадир неопределённо пожал плечами: его на Цимфе́е никто не ждал.
Хотя, если честно, продолжил его товарищ, вообще не понимаю, чего мы тут торчим. Всё важное давно вывезли, так что ещё ищут? Каменюка одна.
В каком-то смысле он был прав: всё живое переместили годы назад каждого зверя, рыбу или птицу, каждую бактерию, каждое дерево или семечко. Следом выкачали воду, потом пошли металлы, и вот теперь, действительно, оставались только древние породы, да ещё теплящееся ядро.
Не знаю консулу виднее.
Консулу, скажите пожалуйста! Не-ет, голут покачал пальцем, это всё его прихвостень науськивает. Ищите, копайте! Больше мне, больше! И куда человеку столько, спрашивается? Хапуга столичная!
За их спинами громыхнула упавшая кастрюля: механический раздатчик в последнее время разболтался и часто ронял посуду. Звон эхом раскатился по столовой. Противное дребезжание резануло уши и медленно затихло.
Рэчче фыркнул.
Во! Хапает, а на оборудовании экономит. Хотя я слыхал, «Мурлыку» после этой миссии на списание?
Тамор кивнул.
Скорее всего. Некоторые узлы уже бесполезно чинить, сам знаешь. Даже жаль немного: хорошая была станция.
Ага! Заслужила тут быть, да?
Больше любой другой, согласился бригадир, оглядывая обшарпанную комнату, обедающих усталых коллег, вид за окном. И я рад, что попал сюда, хоть и грустно всё это.