На сборы и подготовку нам дали не более часа, хотя, мы просили, минимум, три. Но с начальством не поспоришь. По рекомендации ЦУПа мы загрузили дополнительные объёмы кислорода и продовольствия, после чего стартовали в сторону «Йеллоу кэт». Чтобы иметь хороший запас времени, наш командир экипажа задал самый высокий, «спринтерский» темп полёта.
Для меня, конечно, происходившее в те дни было, одновременно, и поводом к дикому восторгу (наконец-то и мне выпало поучаствовать в настоящей спасательной экспедиции!!!), и поводом ощутить холодок меж лопаток (а, ну, как не сумеем вернуться?!!). Когда Земля осталась далеко позади, наш корабль, непрерывно наращивая скорость, при ускорении в три-четыре g, всё быстрее и быстрее мчался в непроглядно-чёрное никуда. Немыслимо мощная (по старой шкале измерений в десятки миллионов лошадиных сил) ядерная двигательная установка, исторгая нестерпимо яркую струю плазмы, без труда могла бы дать ускорение и в двадцать g. Но тогда вместо спасателей к «барже» прилетел бы сверхскоростной «катафалк» с нашим бездыханным экипажем
Преодолевая на максимуме своей скорости около четырёхсот тысяч километров в час (до Луны таким ходом можно было бы домчаться минут за пятьдесят) «Юрий Гагарин» к месту предполагаемой аварии «баржи» должен был доставить нас, с учётом времени разгона и торможения, часов за девяносто. То есть, в реальности, на всё про всё, туда и назад, у нас выходило не менее десяти земных суток.
Ёлки-моталки! Как легко оперировать всеми этими миллионами километров, находясь дома, глядя по телевидению новый сериал про похождения космических археологов, которым раз плюнуть, чтобы выбраться куда-то за пределы заледенелого Плутона, и там, на некой странной планете (Солярис Лема отдыхает!) найти чудеса, выходящие за всякие рамки здравого смысла. А вот когда сам, и не в мыслях, не в мечтах, а в реальности летишь с жуткой, чудовищной скоростью чёрт знает куда, ощущаешь перипетии этого, не самого долгого путешествия совсем иначе Чем занимались в дороге? Учитывая, что лететь до «Йеллоу кэт» чуть больше четырёх суток, ложиться в анабиоз не стал никто. Время, свободное от вахты, убивали каждый по-своему. Кто-то работал с эспандерами (впрочем, эта процедура хоть дома, хоть в пути, строго обязательна: суммарно три часа в сутки отработать обязан каждый), кто-то читал, кто-то слушал в аудиозаписи электронные книги, кто-то смотрел учебные и приключенческие фильмы, кто-то «резался» в шахматы Я, как доктор своего экипажа (год стажировался в «универе» на лекаря), помимо всего прочего, следил за режимом питания, сна и физических нагрузок.
И вот, по прошествии всех этих суток полёта (которые нам показались неделями!), мы вновь начали ощущать нарастание массы своего тела. Началось торможение. В нужной точке пространства наш корабль начал смещаться вбок и, описав огромную дугу, вернулся на обратный курс. Догнав «баржу», «Север-три» пошёл с ней на сближение. Минут через сорок мы ощутили лёгкий толчок, после чего механический голос сообщил:
Есть касание! Закрепление на поверхности объекта выполнено. Шлюзовой отсек для выхода в космос готов!
Конечно, было бы лучше состыковать причальные шлюзы, и перейти из одного корабля в другой. Но, как уведомила электроника, стыковочный блок этой «баржи» был не из унифицированных, общепринятых. Он оказался «особого», «западного» диаметра. Ещё во время учёбы в УЛКС нам рассказывали, что одна из западных корпораций, стоящих космические «баржи», желая показать свою «самость», намастрячила стыковочные узлы большего диаметра. Вроде того, нам на ваши стандарты тьфу! Мы особые! Мы круче всех! Вот теперь сами же и мучаются. «Барж» с такими узлами всего около десятка. Но мороки с ними!.. Их же экипажи поминают своих «новаторов» недобрым словом. Мы начали готовиться к десантированию на «баржу». В этот момент робот сообщил:
Связь с экипажем корабля «Йеллоу кэт» установлена.
Тут же на мониторах появился бородач с пышной шевелюрой, в тёмных очках, который, помахав рукой, произнёс на своём родном «аглицком»:
Хэллоу! Я Джордж Квинсли, капитан корабля «Йеллоу кэт»». Вы спасатели, прибывшие нам на выручку? утвердительно спросил он.
Наш командир ответил ему по-английски (в отличие от большинства американцев, каждый из нас владеет, минимум, парой иностранных языков):
Да, мы экипаж российского спасательного корабля типа «Север-три», персонально именуемого «Юрий Гагарин», прибыли вам помочь. Я командир экипажа, Владимир Максимов. Рад вас приветствовать. Для начала вопрос: какую именно помощь вы хотели бы от нас получить? Вам нужно помочь в восстановлении работоспособности двигательной установки, или вы хотели бы эвакуироваться на наш корабль?