Понимая, что боссы внимательно наблюдают, Нина подвигала челюстью, будто избавляясь от клейкой ленты, и выдавила единственный по-настоящему важный вопрос:
Полиция его схватила?
Пока никого не задержали, вздохнул Коннер. Зацепок тоже нет.
Долгие годы Нина боялась, что этот момент настанет. Монстр погиб, надеялась она. Но больше ей себя не обмануть: покинув ночные кошмары, чудовище добралось до нее наяву.
Пытаясь справиться с волнением, она спросила начальников:
Как вы догадались, что в послании речь обо мне? Там ведь нет имени. Только намек.
Ваше имя всплыло благодаря третьему подразделению ОПА.
Нина молча обдумала эти сведения. В отделе поведенческого анализа, или ОПА, работали лучшие профайлеры[7] ФБР. «Охотники за разумом». А третье подразделение расследовало преступления против детей.
Один агент, что там работает скажем так, знаком с вашим делом, тщательно подбирая слова, продолжил Ингерсолл.
И как он нашел связь? поинтересовалась Нина, гадая, о ком именно идет речь. Это же нераскрытое похищение, которое случилось одиннадцать лет назад.
За год до того, как она подала прошение об эмансипации.
Ингерсолл отвел глаза и проронил:
Нам помог Джефф Уэйд.
На мгновение Нина зажмурилась, прогоняя непрошеные воспоминания. Она надеялась, что больше никогда не услышит о докторе Джеффри Уэйде.
Я думала, он уже не работает в ОПА.
Уэйд сильно напортачил да так, что в результате погибла девушка, и его перевели на службу в академию ФБР. Во всяком случае, этого добивались в суде родственники Чандры Браун.
Чандра сообщила в полицию, что ее преследует мужчина. Копы передали сведения в ФБР, поскольку детали ее рассказа напомнили им о серии нераскрытых убийств, произошедших ранее в столице и соседних штатах. Во всех случаях жертвами были девушки-подростки.
Делом занимался Уэйд. Изучив заявление, составленное Чандрой, он решил, что оно не имеет отношения к его расследованию, и отправил девушку обратно в полицию. Спустя сутки Чандру нашли мертвой. Как впоследствии выяснилось, ее убийство все-таки было связано с остальными.
Уэйд считался одним из ведущих профайлеров, поэтому репутация Бюро пострадала весомо. Родители, потерявшие дочь, вместе с юристом дали несколько интервью, каждый раз открыто обвиняя органы правопорядка. Уэйд взял отпуск, поручив текущие дела коллеге из ОПА, а когда приехал, попросил перевода на другую должность. Поговаривали, что у легендарного профайлера окончательно сдали нервы еще бы, двадцать лет он гонялся за подонками, которые ломали жизнь детям Выходит, молва ошибалась и Уэйд все-таки вернулся в свой отдел.
Его перевели в академию лишь на полгода, объяснил Коннер.
Учитывая странный текст послания, помолчав, продолжил Ингерсолл, полицейские из отдела убийств загрузили отчет в базу данных ФБР по насильственным преступлениям вдруг кто-то расследовал похожий случай? Так Уэйд и наткнулся на эти сведения.
К тому же он, как и все Бюро, посмотрел видео с вашим участием, добавил Коннер. Так что сразу про вас вспомнил.
Кто, как не Уэйд, мог собрать эту мозаику? Он не просто знал о прошлом Нины. Этот человек чуть не помешал ей стать агентом ФБР.
Насколько Нина могла судить, еще никого не подвергали такой скрупулезной проверке, какую прошла она при поступлении в Академию ФБР. Когда допрос на полиграфе выявил, что она, возможно, солгала о своем прошлом, Шона Джексон исполнительный помощник директора пригласила доктора Уэйда, дабы тот вынес экспертное заключение. Шона, одна из немногих, отчитывалась непосредственно перед директором ФБР. Мало кто из руководящих кругов занимался проверкой кандидатов, и только Шона искренне интересовалась процедурой.
Изучив результаты допроса на детекторе лжи и досье, Уэйд вызвал Нину на собеседование, где потребовал рассказать, почему она подала прошение об эмансипации и что означает ее новая фамилия. Он не успокоился, пока не снес все внутренние барьеры, которые Нина тщательно возводила.
Уэйд вынудил ее выложить все о побоях от старших детей-сирот, считавших крохотную девчушку легкой добычей. Заставил в мельчайших деталях рассказать про ночь похищения содрал корку, защищавшую разум, обнажив кровоточащую рану. Нина шептала, каково это, когда в тебя тычут зажженной сигаретой, а Уэйд бесстрастно наблюдал, делая пометки в блокноте. Она дрожала и запиналась, а на лице у профайлера не отражалось никаких эмоций. Он молча ее оценивал. Ему поручили выявить, не скрывает ли Нина важные детали, и она чувствовала: он жаждет ее надломить. Ждет, что она сорвется, расплачется. Он вскрыл ее душу и с интересом копался в самом сокровенном.