Когда вы были сегодня у меня днем, господин, я почему-то подумал, что вы обязательно поздно вечером вернетесь.
Оказалось, что хозяин постоялого двора приготовил для них не только ужин, но и комнаты по числу людей, каждому в соответствии с его статусом; простые для охраны, более богатые для двух офицеров, и хорошую и просторную спальню для царя и царицы, хотя он и не знал, кто они такие.
Наблюдая, как жена готовится ко сну, Ятон прокручивал в своей памяти события сегодняшнего дня; как они подъехали к дому Сакхун, как Астэр отдала приказ его воинам, как она вошла в дверь, как она встретила ворожею, и как та чуть заметно кивнула ей, одобряя ее выбор в отношение него! В этот момент подозрительная мысль вдруг пронзила его сознание, поскольку ему стало очевидно, что его молодая супруга неоднократна бывала у Сакхун и обращалась к ней с различными просьбами.
«А что, если она и меня приворожила?» подумал он, и от этого предположения его бросило в холодный пот. Астэр в этот момент стояла к нему спиной, надевая ночную рубашку. Зная, как проницательна его жена, он тут же поднялся и вышел из комнаты.
Ты куда, дорогой? спросила она его в след, не успев обернуться.
Я по нужде, ответил он заранее заготовленной фразой как можно более непринужденным тоном, и поспешно вышел во двор.
Приятная прохлада обняла его своей тишиной, лишь изредка прерываемой криками ночных птиц. Вдохнув полной грудью, Ятон поднял глаза к небу полному красивейших звездных россыпей и постарался успокоиться.
«Но ведь, если это правда, и она меня приворожила, то моя любовь к ней ненастоящая? размышлял он. Какой бы она ни была красивой, я не хочу любить ненастоящей любовью».
Ему стало ужасно противно на душе от одной только мысли, что все их отношения могли быть результатом колдовства Сакхун, и он решил срочно выяснить, так это или нет, и решительно направился в комнату офицеров.
***
Велея смотрела на атамана и ехидно улыбалась. Вид у Кратиса на самом деле оставлял желать лучшего. Он выглядел усталым, потрепанным и не выспавшимся.
Давненько ты у меня не был! сказал она.
Смерив гадалку угрюмым взглядом, атаман язвительно огрызнулся:
А тебе, что, радостно, что у меня все плохо?
Велея неприятно рассмеялась в ответ, но тут же взяла себя в руки и более сдержанно ответила:
Ты ведь никогда не слушался меня, Кратис. Поэтому и результат налицо. А насчет, радостно ли мне, скажу однозначное «нет». Ведь не секрет, что от того, как идут дела у вас, зависит и мое благосостояние. Но ты, к сожалению, не часто обращаешься ко мне за советом, а когда обращаешься, предпочитаешь все равно поступать по-своему. Поэтому у тебя и все плохо. Я, однако же, не бедствую. На острове достаточно людей, которые более уважительно относятся к моему ремеслу, но видимо, тебе не до этого.
Кратиса очень раздражал тон Велеи и, хотя он не мог не признать, что она была права, выслушивать все это ему не хотелось, и он достаточно грубо прервал ее:
Хватит уже, а! Ты, видимо, забыла, что ты здесь по моей милости?
Да, ладно! Неужели! А то, что я здесь появилась раньше тебя, это как, не считается? высокомерно парировала ворожея. И поверь, Кратис, хотя ты и атаман, но даже если ты запретишь островитянам обращаться ко мне, послушается тебя лишь небольшая часть. Так что, это ты, видимо, забыл, что все твои неудачи из-за того, что как раз-таки ты меня и не слушаешься?
Ну, ты, это, не сильно задирай нос-то! А то это уже слишком! более примирительным тоном заговорил атаман. Давай уже к делу?
А что к делу-то, капитан? На тебе порча, и порча серьезная. Заказал ее человек, о котором я тебя предупреждала. Но ты меня слушать не захотел. А теперь он имеет это законное право, так как у тебя его сын, и он потребовал возмездия. Мало того, что он сам человек огромной власти, так он еще себе в союзники позвал серьезного помощника, и я, как бы ты меня не просил, атаман, против нее не пойду, потому что мы учились вместе у одного учителя.
На последней фразе Велея снизила тон и произнесла ее с огромным уважением, как бы высказывая мысли вслух. Затем она высоко и гордо подняла голову и уверенно сказала:
Так что теперь, увы, расхлебывай сам ту кашу, которую заварил. Я с этим связываться не хочу.
Подожди-подожди, выставив руки перед собой, удивился атаман. Что-то я не припоминаю, чтобы ты меня об этом предупреждала.
Я говорила тебе, не брать с собой в эту поездку Армиль? Я говорила, что, если ты ослушаешься, будут серьезные последствия? Я говорила, что смерть заберет чистую душу? Все, что я предсказала, сбылось! А ты?! Ты как поступил, а?! Что же ты теперь забеспокоился? Раньше думать надо было!