Какое-то время обескураженно глядя на друга, Атэс молчал, а потом сплюнул, резко взял со стола кинжал, засунул его в ножны и быстро вышел из таверны.
Снаружи было величественно тихо и спокойно. Конечно, изнутри все еще доносились громкие возгласы, хохот и тому подобное, но это было все равно там, за закрытой дверью, и поэтому сильно приглушенно. А здесь, под распростертой вуалью звездного неба, с ощущением приятной ночной прохлады, при серебристом свете луны, все было совсем по-другому.
Атэс, он же Азар, остановился, как вкопанный и, подняв глаза к небу, завороженно замер, глядя на блестящие россыпи мириад звездных искр. Ему показалось, что он еще никогда в жизни не видел вот такого огромного ночного небесного купола, усыпанного таким количеством таких ярких и удивительных звезд. Периодически этот громадный бархатно-черный бескрайний простор рассекали, оставляя за собой светлые дорожки, падающие звезды и, глядя на эту красоту, Азар на какое-то время позабыл про то, что ему говорил Эмиль, и о чем он только что разговаривал со своим другом в таверне.
«Вот, это да!» восторженно подумал он, и небо как будто по-доброму усмехнулось ему в ответ, но в этот момент позади хлопнула дверь, и на улицу вышел Серт.
Ну, ты что? Обиделся, что ли? Да, брось. Ну, это э-э в самом деле, очень уж нелепо, заговорил он извиняющимся тоном, но Азар тут же решительно прервал его:
Ладно все, забыли. Больше не будем об этом.
Он резко развернулся и пошел прочь, не оглядываясь, и не ожидая, пойдет его друг за ним или нет.
Глава 7
Проконсул Юлий Марс был человеком деловым и властным. Низкорослый и упитанный, он был, тем не менее, силен и ловок. Если он видел цель, он шел к ней, не взирая ни на что, и не считаясь ни с чьим мнением. Понятие чести и порядочности для Юлия были относительными и зависимыми от обстоятельств. Он считал, что, если человек, оказавшийся на твоем пути, пострадал от того, что ты прошелся по нему, значит он слаб, а слабым не место рядом с сильными. Однако к Ятону проконсул относился с почтением и глубоким уважением, считая его человеком незаурядной силы, а силу Юлий уважал, и встречаясь с сильными людьми, умел это уважение проявить.
Когда колесничный кортеж, запряженный исключительно белыми лошадьми, подъехал ко дворцу, трубный звук известил о прибытии знатного гостя, и вся пышная свита проконсула, одетая в ярко-красные одежды, состоящая из вельмож, воинов и слуг всех мастей, тут же выстроилась в ряд до самого входа во дворец.
Важно сойдя с колесницы, Юлий прошел до ворот в сопровождении своей сестры Астэр, которая была выше его на полголовы. Она держала старшего брата за руку и еле поспевала за его широкой и уверенной поступью.
Проконсул не был женат, и вообще считал супружеские узы излишеством, пережитком прошлого и препятствием для успешного политика. Однако он не пропагандировал свои убеждения, и не осуждал за консерватизм тех, кто думал иначе, включая и свою младшую сестру.
Будучи готовым к приезду гостей, царь Ятон сам вышел ко входу, чтобы встретить проконсула, поскольку знал, не сделай он этого, Юлий очень сильно оскорбится.
После традиционной церемонии приветствия, гости прошли в обеденный зал, где кроме царя, проконсула и его сестры Астэр была только прислуга. Что касалось всей остальной свиты Юлия Марса, для них был предусмотрен обед в другом помещении вместе с соответственными по рангу людьми Ятона.
Какое-то время, неспешно трапезничая, правители обменивались последними новостями. Гости всячески старались выразить свое соболезнование царю по поводу потери любимой жены и сына, но при этом все прекрасно понимали, что основная причина визита была в другом, о чем свидетельствовали красноречивые взгляды Астэр в сторону Ятона.
Когда царь впервые услышал от своего управляющего новость о возможном визите Юлия, он вначале хотел пригласить на эту встречу и свою свояченицу Кайю, родную сестру царицы Камиллы, чтобы женщинам было о чем поговорить вдвоем, но посоветовавшись с Мелькартом, не стал этого делать, дабы не создать неловкой ситуации, если вдруг у Астэр будут на него виды. К тому же, Кайя могла почувствовать некую ревность за свою сестру и, хотя Ятон был уверен, что она бы не стала этого никак показывать, будучи очень тактичной женщиной, на интуитивном уровне это все равно могло ощущаться. Теперь, ловя на себе откровенные взгляды сестры проконсула, Ятон подумал, что принял правильное решение.