- У нее современное мышление.
- Интеллигентная - не спорю. Два высших образования. Мыслит современно - не спорю, это у нее от меня.
- А ты наглая, - сказал Аркадий.
- А ты жмот, - сказала Надя. - У тебя пуд бананов - мог бы и угостить девушку. Наверно, и прабабка моя слиняла, что ты ее бананом не угостил.
Стыд Аркадия обварил - стыд зависит от желез, вырабатывающих адреналин, и от совести - предмета неосязаемого, но обеспечивающего для адреналина сверхпроводимость.
- Конечно! - воскликнул Аркадий. - Ешь сколько хочешь.
- А ты?
- Я равнодушен. Я макароны люблю.
- Твоей жене нужно будет иметь много детей, если ты макароны любишь, иначе ей будет скучно... Девочка! - Надя остановила пробегавшую мимо девочку с черными коленями. - Ты бананчики любишь?
- У меня руки грязные, - сказала девочка.
- Ничего. Я тебе очищу.
Вскоре к этой самой Наде выстроилась очередь ребятишек. Она чистила им бананы. Ребятишки посматривали на Аркадия хмуро, опасаясь, что он тоже бананов захочет. А он думал о стоэтажном поле. Ему нравилось о нем думать.
Аркадий позвонил Ольге, которую любил в девятом классе. Правда, теперь она уже была мама - жена офицера. По школьной кличке Дебелая Ольга.
- Здравствуй, - сказала она врастяжку; у нее был низкий, окрашенный в темное голос. - Хочешь прийти?
- Если можно.
- Купи по дороге хлеба. Мне на улицу выходить лень.
Жила Дебелая Ольга в доме-башне на двенадцатом этаже. Под ее окнами теснились пятиэтажки, похожие на нефтеналивные баржи в полосе отлива. Их плоские асфальтовые крыши были в ржавых пятнах. Асфальтовые тротуары внизу были дырявы. Высохшая, развороченная экскаватором земля была мертвой.
Ольга ходила по квартире в цветастом недлинном халате. Это сильно смущало Аркадия - халат ее не был застегнут, лишь завязан узким пояском. Шея и щеки, даже волосы, схваченные на маковке в пучок, были розовые. Когда она с улыбкой смотрела на Аркадия, глаза ее щурились, готовые, если что, зажмуриться.
Аркадий стоял у окна, не зная, собственно, что сказать. Ольга села на подоконник. Пола халата упала с ее колена.
- Скучный вид, - сказала она. - Мой "майор" постоянно на службе. А ты что делаешь?
- Учусь.
- Ой, как смешно. - Ольга сделала попытку поправить халат. - Помню, в школе ты мечтал превратить все плоские крыши в теплицы. Это было бы замечательно. Мы бы сейчас любовались цветами и огурцами. - Ольга положила дебелую руку Аркадию на плечо и наклонилась к нему.
- Кто это там загорает? - спросил Аркадий, голос его был как высохшая рыбья чешуя.
На крыше пятиэтажного дома, на раскладушке, загорала девчонка. В темных очках. Лежа на животе. Девчонка читала книгу. По размякшему от жары асфальту шла цепочка следов от девчонкиных туфель. Рядом с раскладушкой на коврике стоял горшок с пальмой.
- Почему бы ей не пойти на пляж? - спросил Аркадий.
- Потому что она идиотка, - ответила Ольга.
Девчонка на крыше повернулась на спину.
- Посмотри на ее грудь, - сказала Ольга. - Прыщики. Но экономия - не нужно тратиться на французские лифчики. - Ольга распустила поясок на халате. - С другой стороны, тяжелая грудь не так уж плохо...
Халатик упал на пол.
Аркадия скрутило винтом. Или, может быть, он попал в мясорубку. Он не мог ничего сказать, поскольку был теперь в виде фарша. Дебелая Ольга торопилась слепить из него котлету.
Девчонка на крыше вдруг вскочила с раскладушки, натянула на коврике белые брюки, желтую майку, сняла черные очки и уставилась студенту Аркадию прямо в затуманенные глаза.
Аркадий просипел что-то о воле, нравственности и лейтенанте. И, опрокидывая мягкие стулья, давя заводные игрушки и заграничную обувь, вывалился из квартиры.
- Квашня! - крикнула ему вдогонку Дебелая Ольга голосом, похожим на жирный дым. - Каша! Хам! Тыква!..