Она очень боялась Кондора каким-то почти суеверным страхом, который за несколько лет так никуда и не делся. Заставлять ее идти проверять, проснулся ли он, было почти жестоко, и Ренар чувствовал что-то вроде угрызений совести. И был готов в случае чего придумывать другой план.
Но Ива покорно кивнула и исчезла, прихватив с собой еще один фонарь.
Господина Кайрена Ренар видел всего пару раз. Они были знакомы представлены друг другу, потому что когда-то давно Кондор об этом позаботился, но Ренар старался держаться подальше от любого из стражников и тем более от их начальства. Себе дороже с такими связываться, рассуждал он и старался не связываться.
Господин Кайрен казался со стороны взрослым, матерым хищником, умным и сильным. Было в нем, правда, что-то доброе, но Ренар не сомневался, что эта доброта имеет свои пределы и на кого-то вроде него в случае чего не распространится.
Но сейчас они были не в городе, а значит, правила игры менялись.
Ульрих Кайрен выглядел почти смущенным. Совсем не начальственным. Темные, с еле заметной пока проседью волосы промокли от снега, на лице застыло выражение хмурой сосредоточенности, которое делало его суровее. Господин Кайрен, наверное, не знал, к чему готовиться, кого он встретит здесь, и как его примут, поэтому боялся но страха не выдавал.
На самом деле, сказал он, когда Ива ушла, оставив их одних. Я должен лишь передать Мастеру дель Эйве письмо и пару фраз. Это, скажем так, очень важно.
«Конечно, важно, подумал Ренар. Раз уж ты пришел сюда под вечер. Раз уж Герхард отправил тебя к нам, у него должно быть очень веское основание».
Пока мы идем в гостиную, вы расскажете мне, что случилось, сказал Ренар чуть серьезнее, чем говорил до этого.
Боюсь, это дело к волшебнику, ответил господин Кайрен почти резко.
Мастер дель Эйве сейчас занят. Ренар улыбнулся. Так что вам придется либо довольствоваться моим обществом, либо подождать. Но я в любом случае не прощу себе, если не дам вам возможность согреться, поэтому прошу. Он чуть поклонился и указал рукой в ту сторону, куда им нужно было идти. Чашка горячего чая и живое пламя в камине то, что нужно после прогулки в метель. Пусть даже короткой. Поверьте, я знаю, как крута лестница, ведущая от портала, и как темен лес вокруг нее.
Взгляд господина Кайрена все еще был полон недоверия, но Ренар не сомневался, что тот согласится и на чай, и на беседу.
Случилось нечто необычное, сказал господин Кайрен уже в Зеленой зале. Что-то, что заставило Мастера Герхарда просить вашей помощи.
Он сидел в кресле почти на самом краю, как застенчивая девица, и беспокойно озирался по сторонам. Озирался он и по дороге сюда: все коридоры и лестницы они прошли молча, потому что начальнику городской стражи было неуютно. Ренар чувствовал своеобразное злорадство, когда господин Кайрен хмурился, пряча за суровостью испуг. Не каждый день такое увидишь.
Впрочем, Ренару хватило и ума, и такта не выдать свое злорадство и не начать подначивать беднягу.
И сейчас он сидел в кресле напротив господина Кайрена, спокойный и настолько серьезный, насколько мог, и внимательно слушал.
Не знаю, имею ли я право говорить это вам, господин
Стражник замялся, и Ренар понял, что так и не назвал ему свое имя.
А тот и не торопился спрашивать, пока не приперли к стенке.
Ренар усмехнулся и представился, извинившись за то, что не сделал этого раньше. За долгие годы он привык, что кто-то вроде него, в определенных обстоятельствах, конечно, не входил в планы и не брался в расчет, когда нужно было решать серьезные вопросы. Иногда это раздражало, даже обижало, иногда как сейчас, было почти все равно.
Скорее всего, господин Кайрен решил, что слуга волшебника из замка проводит его до самого волшебника и исчезнет, но ишь ты теперь этот самый слуга сидит перед ним с вполне хозяйским видом и ждет объяснений.
Пока сам волшебник спит.
И если бы Ренару пришлось решать, он бы заставил его проспать еще сутки. И никаких стражников, никаких Герхардов с их проблемами.
Случилось нечто необычное, продолжил господин Кайрен. Он устроился в кресле поудобнее, словно теперь, когда знал условное имя собеседника, ему стало не так страшно. Один юноша, сын весьма уважаемого горожанина, заколдован. Весьма жестоким способом. Он, скажем так, потерял способность говорить, и наш Мастер пока не смог снять с него это заклятие. Поэтому он