Я знаю, что мне будет страшно, когда я буду уходить. Но лучшее, чем ты сможешь мне помочь, это будет твоя молитва обо мне.
И еще одну вещь мне хочется сказать тебе напоследок. Хорошее настроение, как и смелый и открыто радостный взгляд на жизнь это душевный тонус. Есть тонус мышечный, а есть душевный. И душевные «мышцы» можно тренировать, а вернее нужно тренировать. Можно научиться видеть в каждой минуте не препятствие, а возможность, и быть благодарным за то, что с тобой так и не случилось. Мы достаточно близоруки и злимся, когда не получаем то, что хотели, не ведая, сколько на самом деле можем познать горя из своих стремлений. Люби жизнь, моя девочка, радуйся ей, и она обязательно ответит тебе взаимностью.
Любящий тебя отец.
БУДУЩЕЕ С ВЫСОТЫ 106 САНТИМЕТРОВ
Коучинг, умение ставить цели, мотивация красивые слова для правильных в общем-то процессов. Но меня учил им не личный психолог, не авторитетные и дорогостоящие тренинги, а мой сын веселый человечек семи лет.
Мама, ты застряла в игре. Надо давно перейти на другой уровень, а ты все никак не можешь выскочить с этого. Он вроде бы играет в Арканоид, но ушки все равно на макушке. Он слышит, как я обсуждаю уже в десятый раз неудачное общение со значимым для меня человеком. Снова и снова, словно хожу по кругу. И мне никак не удается сделать тот самый рывок вперед, чтобы из этого круга выйти.
Мы не часто слушаем детей, когда они берутся судить о наших взрослых делах чаще отмахиваемся. Но с некоторого момента я стала слушать. И отвечать. И задавать вопросы.
Мы идем из сада. Он очень серьезно начинает беседу:
Расскажи, кем ты хотела быть в детстве?
Слушай, я сейчас вряд ли вспомню. Много было разных мыслей.
Хорошо. А кем ты хотела бы стать сейчас? Кем ты будешь?
Да вроде уже я и так кто-то.
Ну а все таки, что бы ты хотела делать дальше?
Вряд ли этот маленький человечек понимает, что прокладывает дорогу к прояснению моих собственных потребностей, выстраивая целеполагание с вектором вперед. Но и я так увижу наш разговор гораздо позже. А сейчас беру первую пришедшую в голову мысль и отвечаю:
Я бы хотела быть известной писательницей.
Ну и что ты будешь делать, как писательница? Расскажи.
Я буду писать книжки. И потом будет какой- нибудь творческий вечер в книжном магазине и мне придется подписывать много-много книг с пожеланиями и напутствиями.
А еще? Что ты будешь делать еще? И где будут продаваться твои книги?
Он детализирует все больше и больше, разбивая вероятную мечту на отдельные элементы и этапы.
Где будут продаваться я еще не знаю. И даже не знаю, смогу ли я стать писательницей это большой труд и для него нужно много свободного времени.
Знаешь, он прищуривает один глаз и смотрит на Солнце, если бы я хотел написать какую-то важную книгу, которая бы могла спасти мир, я бы садился и писал каждый день страниц по сто. И не важно, было бы у меня для этого время или нет.
А когда же мне вас с сестрой кормить? я начинаю удивляться тому, как разворачивается передо мной его рассказ словно подробная инструкция, как достичь своей мечты.
А разве мы маленькие? Ты делай то, что нужно, а мы справимся сами.
Этот разговор повторяется много раз, но каждый раз он становится все подробнее, изобилует деталями. Я не могу отмазаться, придумать отговорку или ответить неопределенно он настойчив в своих вопросах, почище хорошего коуча.
Что бы ты хотела еще? спрашивает он примерно через месяц, когда по тому, как стать писателем можно создать полный инструктаж.
Я снова теряюсь, понимая, что в принципе не привыкла в таких количествах думать о себе и своих желаниях.
Ну? Ну? подталкивает он меня, делая приглашающий жест рукой, показывая в сторону ближайших витрин. Я пробегаюсь по ним глазами, начинаю вспоминать доставать из загашников памяти свои забытые хотелки.
Швейную машинку, выхватываю я одно желание из первой витрины. Туфли. Я начинаю входить в раж. Он смеется.
Еще!!!
Вон то платье, и вот ту сумочку.
Еще!!!
Мы смеемся уже вместе, а я вдруг понимаю, что перестала смотреть назад, оглядываться на то, что не получилось, и смотрю теперь вперед в направлении «А чего бы хотелось дальше».
Он поднимает на меня глаза и произносит: