Много жертв?
Трупов нет. Несколько раненых при бегстве. Когда все хозяйство потекло, ученые бежали так, что каблуки выбивали искры.
Есть предположения, чья работа?
Оперативник Департамента пожал плечами.
Кто-то пронес мину туда, куда ее пронести невозможно по определению.
Хиллориан задумался. Понимание нагрянуло позже после допроса под гипнозом выживших ученых и анализа уцелевшей резервной копии архива пси-клиники Центра.
Во-первых, мину через входной контроль не проносил никто как и подозревал майор, это превышало человеческие силы. Смертельно опасный пакет пришел по почте. Получателем был указан некто Бигиан Таккет, гражданин Каленусии, двадцати восьми лет от роду, помещенный в Клинику Калассиана по его собственному желанию: для выявления и развития скрытых пси-способностей. Хиллориан был шокирован под определением «по собственному желанию» обычно подразумевается хорошо оплаченный доброволец для сомнительных опытов. Посылки пациентам не досматривались: Центр Калассиана вовсе не тюрьма, однако получать опасные пакеты пациенты тоже не стремились: из Центра их не выпускали. Такое «вежливый» порядок вещей на этот раз вышел боком. «Таккет» исчез из Клиники через несколько часов после получения пакета, но еще до момента срабатывания дезинтегратора: по-видимому просто прошел через автоматические пси-турникеты как нож сквозь масло: техника не отметила никаких внешних следов ментальной активности. Больше беглый Бигиан ничем не отличился в гражданских архивах Порт-Калинуса это имя не значилось.
Хиллориан взялся за голову и выругался насчет коррупции в клинике. По столице сейчас вольно разгуливал человек с нулевой пси-активностью. Которая, в общем-то, подразумевает отнюдь не кретинизм, а как раз напротив жесткий сознательный или бессознательный самоконтроль и неуловимость для всевозможных следящих пси-устройств, столь любимых Департаментом Обзора. Приборы-«ментальники» (в просторечии «дебильники») пасовали перед безымянным агентом Иллиры
Позже он обрел имя. Это был, конечно, псевдоним Стриж.
Шансы поймать агента приближались к нулю, но Хиллориан верил, что когда-нибудь встретится с таинственным противником. Это и впрямь случилось всего-то через четыре года, в разгар третьего пограничного конфликта, когда отчаявшийся император Иллиры бросил в мясорубку войны офицеров спецподразделений.
В 6997-м году, стоя возле бурно вспенившегося остова калассиановского Центра, полковник еще не знал, что будет держать на мушке висок иллирианца
* * *7005 год. Каленусия. Тюрьма строгого режима Форт-Харай.Рад видеть вас, колонель Или уже женераль?
Полковник.
Вас мало ценит родина.
Вас еще меньше. Садитесь на стул. Вон на тот на пластиковый.
Полковник не без интереса рассматривал теперешнего Дезета. На лицо сардар почти не изменился пожалуй, запали щеки, резче обозначились морщинки вокруг глаз. Стриж был одет в синюю рубашку и такие же брюки, то и другое потертое, но аккуратное. Руки напряженно лежали на коленях.
Хотите сигарету?
А я не курю берегу здоровье.
Ну-ка, покажите руки.
Бывший сардар нехотя расцепил пальцы, открыв стертые до ссадин ладони.
Чем занимаетесь, Страж?
На этой неделе копаю ямы под столбы.
Ну и как?
Достиг поразительных результатов. А вам, что, собственно, надо? Достопримечательность в моем лице приехали посмотреть?
Какой-то вы сегодня необщительный.
Практика критерий истины. Я по опыту знаю, чем оборачивается общение с вами, колонель. Сначала вы объявляете человеку о близкой смерти, потом описываете ее интересные детали. Доводите дураков до грани безумия, а потом как бы нехотя предлагаете выход: пойди сделай вот это, расскажи про кое-что. При этом считаете, что оболваненная жертва должна еще и благодарность испытывать. Со мною любовную прелюдию можно пропустить: я не обижусь. Итак, пугать будете потом. Вываливайте, чего от меня нужно каленусийскому Департаменту Обзора?
Хиллориан искренне восхитился иллирианец, несмотря на плачевное положение, сохранял еще изрядную долю стиля.
Я никак не могу понять, Дезет есть у вас акцент Иллиры или нет? Вроде бы и нет никакого акцента, однако, что-то странное в речи все же чувствуется.
Дезет задумался.