Потом, набегавшись, она сама же искала, забыв, где что спрятала. Естественно, просила помочь. Особенно если ценное что-то положила в «секрет». Ту же игрушку хотя бы. Он охотно помогал. Интересно же.
Слушай, а давай вместе «секрет» сделаем? однажды предложила она.
Характер у неё был очень настойчивый и вместе с тем обаятельный. С другой девчонкой он вряд ли бы стал заниматься такими «немужскими» делами засмеют ведь мальчишки но тут не устоял.
Давай, а где?
А найдём какое-нибудь страшное место, шёпотом предложила она.
«Страшных» мест в деревне навалом. Но вот беда от дома далеко уходить нельзя. Пришлось делать «секрет» поблизости.
Самым подходящим «страшным» местом оказался огороженный пятачок возле сарая. Там было темно из-за всяких непроходимых зарослей. Там и деревья росли и колючки какие-то, ну и крапива в придачу. Забравшись в самый угол, Лена раскопала ямку.
Что положим в «секрет»?
Он пожал плечами.
У тебя ничего нет?
Нет.
Вечно у тебя ничего нет, она порылась в кармашке платьишка и извлекла измятый невзрачный фантик.
«Секрет» смотрелся как-то неприлично бедно. Лена была чрезвычайно недовольна.
Что же делать-то?
Не знаю, он опять пожал плечами. Ладно, пошли отсюда.
Нет, надо что-то ещё положить
С этими словами она задрала платьишко, сняла трусики и запузырила струйку прямо в ямку, на фантик. Тот поднялся и выплыл оттуда. Ямка же разрушилась. Лена изумлённо смотрела на плод своего труда.
А он с огромным изумлением смотрел на Лену. Туда, откуда мгновение назад брызнула струйка. Два чувства смешались в этом изумлении. С одной стороны стыд. А с другой что-то непонятное. Это другое произвело на него неизгладимое впечатление. Он понял, что больше никогда не сможет смотреть на девчонок так, как раньше. Всё теперь в них будет видеться через «это» точно «секрет» через стёклышко.
Лена тоже смутилась. Но, похоже, по иному поводу. Она брезгливо бросила на ямку стёклышко и с досадой придавила всё ногой. Поправив одежду, хмуро произнесла:
Никому не говори об этом «секрете». Ты умеешь хранить тайны?
Умею.
Это и стало их общей тайной. Он действительно молчал твёрдо до тех пор, пока не пришёл тот «опытный» и циничный возраст, когда подобные тайны начали вызывать только смех и ничего более. А она с того момента перестала делать «секреты». И вообще стала для него какой-то совсем другой.
Со второй девочкой её звали Света он подружился, когда пошёл в школу. Она была самой маленькой в классе. И самой красивой. Особенно запомнились её большие белые банты. Как только они держались на её маленькой головке?.. Как-то держались. И в том, что они всё-таки держались, заключалось нечто великолепное.
Потом оказалось, что она жила на той же улице, и ему нередко приходилось сопровождать её в школу и обратно. И таскать её портфель. Это было приятной обязанностью. Даже работой. И он почитал свою работу за честь.
Конечно, некоторые стали смеяться. Правда, не сразу, а после дурацкого школьного сочинения на тему «Что я буду делать, когда вырасту?». Он написал следующее: «Сначала пойду в армию, а потом женюсь на Светке».
И надо же было учительнице особенно заострить на этом внимание!.. Весь класс чуть животы не надорвал. Но всё же он не бросил таскать её портфель. Наоборот, на Восьмое марта ещё и подарок принёс.
Мама купила ему зимой двух резиновых медведей одного поменьше, другого побольше и того, что поменьше, он самоотверженно вручил «будущей жене». Та взяла и будто бы даже оценила. Это было первое, что он подарил женщине.
Всё закончилось быстро и банально. Родители Светки переехали на другую улицу, а сама она вместе со своим портфелем досталась кому-то ещё. Потом, спустя несколько лет, он со стыдом вспоминал эту детскую блажь.
Впрочем, не только со стыдом, но и с облегчением. Света, повзрослев, перестала быть красивой. И вообще перестала хоть сколько-нибудь вызывать нежность. На такой не то, что жениться, даже и В общем, очень хорошо, что она переехала.
С третьей девочкой тоже Леной смешалось всё: и нежность второй, и «что-то непонятное» первой. Это было много позже уже лет в десять или одиннадцать.
Как раз первая Лена ему её и «подсунула». Они водили дружбу. Обе приезжали в деревню только на лето, обе были активны, не по годам развиты, обе страстно хотели чего-то взрослого Короче, они искали «женихов».