Бике застеснялась:
Но зачем так утруждаться Еду я привезла с собой.
Мы не допустим, чтобы ты ела несвежий хлеб, привезенный из Баку!
Дядя Сефтер и тетя Изафе сели рядом с нею. Заметив опухшие глаза девушки, они забеспокоились:
Ты случайно не заболела?
Нет.
А что с тобой? Выглядишь неважно
Бике нехотя призналась:
Мыши не дали мне поспать.
Что? Мыши? удивились они.
Да.
Здесь никогда не водилось мышей, дитя мое! сказала женщина.
И мужчина подтвердил ее слова:
Доченька, мы с женой работаем здесь вот уже двадцать лет. До сих пор мы ни от одного гостя не слышали, чтобы здесь были мыши.
Не знаю, что и сказать. Они необычные, больше похожи на амбарных крыс. Если не верите, я покажу вам их нору.
Они втроем вошли в комнату. Муж с женой поразились, увидев мышиную нору. Дядя Сефтер покачал головой:
Похоже, нора свежевырытая.
У него на губах заиграла улыбка:
Мыши разбираются в красоте! Они, например, тянутся к золоту. Такая красивая девушка, как ты, здесь в гостях оказалась впервые, что они не оставили без внимания.
Бике приняла его слова за шутку, но мужчина добавил:
Нет, это не просто слова. Красота очаровывает мышей. Особенно красота молодой женщины. Они сразу чуют приятный запах. А уж когда видят золото
Вспомнив свое кольцо, найденное у мышиной норы, Бике засмеялась
***
Не успев выполнить всю намеченную работу, Бике в тот же день вернулась в Баку. Ей не хотелось провести еще одну ночь в гостинице этого отдаленного района, где она натерпелась страха от мышей. Думая о предстоящих выходных, она вспомнила о Кусарах давно не видела родителей и младших сестер. И Бике выехала в район навестить родных.
Автобус прибыл в Кусары в сумерки. Соседи, сидевшие у ворот своих домов, вызвали у Бике улыбку. «Что ни говори, лучше родного края нет! Не найти другого места, где так сильно веет теплом. Здесь все родное», подумала она.
Бике застала мать с сестренками на скамейке у дома. Она обняла и приласкала их. И очень обрадовалась, увидев с ними бабушку. Она сжала в объятиях старушку, приехавшую из села Яргун в Кусары погостить в семье старшего сына, расцеловала ее.
Чан баде13, душа моя! Как же я рада видеть тебя! Как я соскучилась по тебе!
Бабушка Аният ответила:
Чан хтул14, как хорошо, что ты приехала словно дом наполнился солнцем! А то я не находила себе места, скучала по тебе.
Старушка Аният была особенно привязана к своей первой внучке. С годами девочка все больше походила на свою бабушку. Родные, рассматривая фотографии бабушки в молодости и внучки, удивлялись их сходству. Все больше замечалось у них и сходство характеров.
После ужина Бике рассказала родным о том, что приключилось с нею в командировке в дальнем районе. Но они не придали ее рассказу особого значения. Мать посмеялась:
________________________________________
13. Баде бабушка.
14. Хтул внук, внучка.
«Привиделось тебе все!» Сестры, не дослушав, занялись своими делами. Только бабушка переменилась в лице от ее слов, что не ускользнуло от взгляда Бике. «Что такого я сказала, почему у нее испортилось настроение?» подумала она. Бике переменила тему разговора и больше не упоминала о мышах.
Ночью, когда она уже засыпала, бабушка зашла к ней в комнату.
Бике, ты спишь?
Нет, баде, ответила Бике. Она встала, взяла бабушку за руку и усадила ее рядом с собой на кровать.
Видя состояние бабушки, девушка встревожилась:
Баде, ты выглядишь не очень хорошо! Не обидел ли тебя кто?
Даже в лице как-то изменилась. Ну-ка, скажи, что с тобой?
Душа моя, да стану я твоей жертвой, сказала бабушка, меня расстроило то, о чем ты рассказала.
Бике, засмеявшись, спросила:
Почему же они встревожили тебя? Расскажи!
Бабушка пристально посмотрела в красивое лицо своей внучки и ласково сказала:
Сейчас расскажу
***
В селе Яргун жило немало известных родов. Например, Камуяр были мастерами. Среди них славился на всю округу Пирмурад кузнец в Келедхуре15. К нему, богатырю с огромными закрученными усами, в кузницу приходили почти из всех сел Кусарского района и даже из других районов. Никто лучше него не умел обтягивать железными шинами ободья колес. Он надевал вынутую из огня железную полосу на деревянное колесо и пускал его вниз по склону. Когда колесо скатывалось в реку, и от него исходил пар, Пирмурад довольно подкручивал усы. Он был мастером и по дереву. Далеко расходилась молва об окнах и дверях, сделанных его руками. «Пирмурад по одному гвоздю не бьет дважды!», говорили о нем односельчане. Он умер в девяносто лет, с горькой обидой в душе: ни один из пяти сыновей не продолжил его дела.