Не я один следил за этими незваными гостями, здесь был кто-то ещё, но я не чувствовал его. Его запах, похоже, смешался с этой шпаной, ведь сейчас я осознал, что он один из них. Такой же мешок тёплой живой плоти с костям внутри.
Он наносил им крепкие удары своим большим массивным лезвием, умерщвляя одного за другим. Пластика его движений и ловкость быстрых прыжков могла бы сравниться даже с лучшими из моих собратьев. Я видел, как хлестала человеческая кровь в лунном свете. Кровь девственниц и кровь распутниц, вся одинаково красная, с рубиновыми переливами, густая и тёмная, в таком невероятном количестве, в каком я этого не видел здесь с допотопных ритуалов далёких предков человека.
Огромная лужа, словно алое озеро, отражало сейчас лик Луны. Ну? Кто теперь ухмыляется? Подкравшись ближе, я даже видел в крае растёкшейся алой жижи своё отражение. Столь не похож я на них, и они никогда не примут таких, как я. Зато мы здесь все радушно принимаем их, ушедших на иную сторону жизни.
В ней отражались и узорчатые монументы, и статуи печальных скромных ангелов, и памятники древним поэтам, оставившим свой след в диковиной культуре. И помпезные грациозные склепы, каждый из которых являлся здесь несомненным произведением искусства. Чёрный мрамор, декоративные розы, дивные барельефы фигур и символов, одни с клонами, другие с броскими фасадами и все одинаково мрачные, как поздняя осень в дождливый или грозовой день Пиршество смерти, сошедшей сюда под аплодисменты вороньих крыльев.
Заворожённый, я любовался, как уходит жизнь из всё ещё открытых глаз. Как холодеет кожа, теряя свой мерзостный румянец и превращаясь в столь приятную для лунного света белизну. Невероятная красота! Триумф могущества смерти над бренностью и хрупкостью человеческого тела!
Фигура в плаще не давала никому уйти. Его кинжал блестел в лунном сиянии, такой искусный, массивный, напоминавший собой старинное украшение. Резной ритуальный предмет, будто бы в руках жестокого жреца. И он спешил. Он знал, что такое количество крови уж точно привлечёт сюда упырей, а потому поторапливался совершить своё таинство.
Крепкие мужские руки стаскивали тела вместе, однако я всё ещё не видел лица из-под капюшона. Не то, что бы в этом было какое-то сильное значение, но мне было любопытно, кто и зачем сейчас устраивает здесь подобное. Как бы это странно ни звучало, средь могил практически не бродит духов умерших. Мало кто умирает прямо здесь, на кладбище, вот как эта компания умолкших. Люди отчего-то думают, что такие места кишат призраками, но, это не так. Обычно тут только мы. И, заверяю, мы столь же материальны и осязаемы, как и живые. И представляем притом куда большую и куда более серьёзную угрозу, нежели какие-то привидения.
Однако в наши дни люди не боятся даже этих блуждающих суеверий о духах и призраках. Осмеливаются бродить по некрополям даже в ночное время. Оставляют грязь, устраивают оргии, ломают статуи, надгробные камни, и лишь гогочут, словно только и ждут от нас возмездия.
Кто же этот незнакомец, всё это совершивший за меня? Мои когти так норовили резать плотную живую кожу, руки буквально чесались от вожделенного желания разрывать их плоть и мышечные ткани, отделяя конечности от тела. Мои зубы скрипели и скрежетали в предвкушении, что я буду вгрызаться в живое горло, лакая языками тёплую кровь. Где это всё? Где мои удовольствия? Почему они свои получили, а я нет?!
Как посмел он отобрать у меня эти милые игрушки, лишить столь сладостного наслаждения собственной местью! Презренное создание, убивающее себе подобных Возник из ниоткуда, покусился на мой триумф! Я жаждал питаться страхом и смотреть, как жизнь покидает их глядящие на меня глаза, хотел отражаться в них, запечатлеть последние мгновения, ловить последний вздох, видеть всю боль и переполняющий их изнутри ужас! То, как души покидают тела А этот нахальный тип попросту отнял это у меня, рассёк своим лезвием мои планы и надменно растоптал мои великолепные фантазии и надежды!
Меня переполняла ярость. Я хотел, я просто жаждал быть орудием для тёмных богов, нести им в царство смерти новых странников, а вместо меня это сделал какой-то выскочка! Наглец! Хам! Он ничем не лучше этого сброда. По какому праву же тогда он это делает? Не без любопытства следил я за дальнейшими действиями загадочной фигуры.
С учётом обуви, видневшейся то и дело из-под плаща, рост его не достигал и двух метров. Обычный и мало чем примечательный человек. Телосложение крепкое, сильное, люди зовут это «спортивным», но я уже давным-давно забыл истоки значения этого слова.