В целом да, скорее самой себе сказала Лиза и повернула голову вправо.
Где-то там за углом стоял мужчина с кирпичом. Видеть его она не могла. Лиза неторопливо пошла к ожидавшей ее открытой двери. Медленно поднялась на три ступеньки и вошла в холл.
Добрый вечер, мисс Ру! улыбнулась девушка за стойкой. Вам письмо.
Добрый, согласилась Лиза. Что пишут?
Э-э на секунду растерялась собеседница.
Шучу, давайте письмо.
Конечно, это счета. Кто вообще пишет письма в двадцать первом веке? Лиза, не взглянув на письмо, кивнула девушке на прощанье и пошла к лифту. Лифт, к счастью, оказался на первом этаже. К счастью, потому что это был очень длинный день.
Лиза нажала кнопку, дождалась, когда закроется дверь, и устало прислонилась к стене. Повернула голову и посмотрела на себя в зеркало. Рефлекторно проверила, не смазалась ли помада, на автомате поправила прическу, хотя в этом уже не было смысла.
Лифт остановился, весело звякнул и распахнул створки. Девушка уже собиралась сделать шаг наружу, как вдруг поняла, что это не ее этаж. Лиза тяжело вздохнула. Вероятно, она никогда не поймет, что с ней не так. Ее отношения с лифтами порой складывались удивительным образом. Приехать не на тот этаж это было для нее нормально. Она снова нажала кнопку и снова посмотрела в зеркало. Кажется, ничего не изменилось с прошлого раза. Но, с другой стороны, как-то отстраненно и философски подумала Лиза, я стала секунд на десять старше.
На этот раз лифт привез ее на нужный этаж. Она наконец-то дома. Лиза неторопливо сняла туфли, аккуратно отставила их в сторону. Кинула конверт на столик и включила свет. От этого большое просторное помещение с высокими потолками почему-то стало очень тесным. Слишком много деталей. Некоторое время Лиза смотрела на люстру, потом щелкнула выключателем: погасила общий свет и оставила только подсветку. Теперь полутона и едва видимые блики на немногочисленной мебели в зале создавали ощущение безграничности пространства.
Лиза прошла через гостиную, направляясь в гардеробную. Вдруг остановилась у единственной в доме картины. Задумчиво на нее посмотрела. Фиолетовые линии и синяя галка описать полотно иначе она не смогла бы. А ведь его наверняка тоже написал какой-нибудь гений.
Лиза отвлеклась от картины, вспомнила, что собиралась сделать, и вошла в гардеробную. Коротко прожужжал телефон. Девушка замерла и посмотрела на сообщение.
Ты в отпуске?
Лиза задумчиво прикусила губу, зачем-то оглянулась. Какое-то время смотрела на текст эсэмэски, потом ответила:
Да.
Отложила телефон. Все потом. Сейчас душ и домашняя одежда.
Лиза как раз вышла из ванной, когда телефон завибрировал. Девушка вздохнула, надела наушники и ответила на вызов.
Мисс Ру, с плохо скрываемым нетерпением сказал журналист, мы можем продолжить?
Лиза хмыкнула. Она была уверена, что он сидел перед часами, считая минуты.
Да. Лиза босиком двинулась на кухню.
Итак, мы остановились на том, как вы описывали выражение лица Кокса. Давайте пойдем дальше. Кто сидел слева от него?
Лиза на секунду задумалась.
Вроде бы блондинка.
Анна Миллер, доложил журналист.
Да хоть Джессика Паркер, равнодушно заметила Лиза.
Имена имеют значение! возразил журналист. А может, и фамилии.
И что бы изменилось, если бы меня звали не Лиза, а как-нибудь иначе?
В вашем случае, возможно, ничего, как-то неуверенно протянул собеседник, я пока не знаю наверняка.
А остальные имеют какое-то сакральное значение? усмехнулась Лиза, доставая из винного шкафа первую попавшуюся бутылку белого вина.
Саймон, Анна, Рубен, Калеб, Абигейл, Николь. Журналист выложил имена так, будто они должны были ее впечатлить.
И что?
Первые буквы!
Лиза на несколько секунд задумалась, оставив штопор торчать из пробки.
Не сходится ваша теория заговора. Калеб как-то выпадает.
Это в современном варианте! Но на греческом и на латыни имя звучит как Халеб или Халев.
Как вам угодно, согласилась Лиза. Хоть на иврите.
Именно!
Лиза опять замерла. Непонимающе поморщилась.
То есть это не просто теория заговора, но еще и протоколы сионских мудрецов? Ладно. Она вытащила пробку и отложила штопор. Хоть рептилоиды.
Неужели вам не интересно разгадать эту загадку? даже с обидой спросил журналист.