А Люк ну, это только усиливает все возможные причины поставить это правило на первое место.
* * *Едва уходит последний посетитель, я сразу принимаюсь помогать Фреду все закрыть, потом уезжаю в свою пустую квартиру и там просто валюсь в постель.
Родители, мягко говоря, не в восторге от моей жизни в Сан-Диего и при каждой встрече осторожно напоминают мне об этом. Они не понимают, зачем мне соседка, если бабуля оставила мне в наследство этот лофт. И хотя здесь я провела большую часть детства, они также не понимают, почему после окончания университета я не продала его и не вернулась домой. Нет, ну что за вариант! Холодный Колорадо вместо солнечного Сан-Диего? Зачем?! И они наверняка не одобряют ежедневный серфинг и ночную работу в баре, в то время как диплом по графическому искусству, ради которого я так вкалывала, пылится без дела.
Ладно, по поводу последнего они правы.
Но прямо сейчас я довольна своей жизнью. Лола беспокоится, что я слишком долго одна И я действительно давно одна, но вовсе не чувствую себя несчастной. Работать барменом это забавно, а серфинг для меня значит еще больше. Это часть меня. Я люблю наблюдать, как медленно вздымаются и закручиваются волны, превращаясь в пенистые стеклянные цилиндры. Люблю попадать внутрь волны этого тоннеля, огромного и такого шумного, что в ушах ревет. Люблю ощущать, как солоноватый воздух наполняет мне рот и впрыскивается в легкие. Каждую секунду океан строит замки и разбивает их. Смотреть на это никогда не надоест.
И еще мне нравится падать в кровать, уставшей от того, что стояла на доске весь день и работала на ногах всю ночь, а не потому что сидела за столом, уставившись в монитор компьютера.
Сейчас моя жизнь невероятно хороша.
* * *Но в начале своей субботней смены у Фреда я чувствую себя разбитой и взвинченной одновременно ребра болят, а горло продрано кашлем и соленой водой.
Бывают дни, когда океан готов катить на меня свои волны, но сегодня не тот день. Сначала вообще нередко бывали дни, когда волны очень даже ничего, но ни одну я не могла оседлать. Может, вставала либо слишком рано, либо слишком поздно. Я уже давно сбилась со счета, сколько вообще раз падала и получала доской по спине. До колледжа я каждые каникулы проводила тут, у бабушки, и серфила на пляжах Блэк бич и Винданси, как только мне исполнилось достаточно лет, чтобы иметь силы самой нести доску. А вот сегодня чем дольше я там оставалась, тем сильнее нарастало разочарование, а последней каплей стала неожиданно огромная волна, которая закрутила меня очень сильно.
А вечером снова пришел парень с теми волосами и улыбкой. Люк. Я сразу вспомнила тот его хрипловатый голос, которым он вчера представился мне. Сегодня он сидит за столиком со своими друзьями, и я замечаю его, едва только вхожу.
Бар забит под завязку, и, даже сквозь громкую музыку услышав хохот Харлоу, я ощущаю легкую тоску. Как бы мне хотелось посидеть с ними, а не работать. Но, повязав фартук поверх рубашки, я мужественно встаю за стойку.
Смотрю, у кого-то сегодня плохой день, замечает Фред, колдуя напоследок над стоящими на подносе «Маргаритами». Разве не ты говорила, что даже худший день на воде круче всех других замечательных?
Блин. Действительно, так я и говорила. Почему люди напоминают о твоих позитивных заявлениях именно в плохой день?
Просто все болит и нервы на пределе, пытаясь улыбнуться, отвечаю я. Переживу.
Тогда ты выбрала удачное место. Шумные выпивающие люди идеально для плохого настроения.
В ответ я вымученно улыбаюсь. В этот момент Фред, протянув свою крепкую руку, мягко хлопает меня по щеке.
На стойке ждет целый ряд листков с заказами, и я беру один. Два «Грязных мартини» с дополнительной порцией оливок. Я ставлю на поднос два бокала, насыпаю лед в шейкер. Наливаю вермут, сто граммов джина и немного оливкового рассола. И окончательно включаюсь в присущий моей работе ритм отмерить, смешать, разлить по бокалам, принести Эти знакомые движения даже немного радуют и расслабляют.
Но мне по-прежнему неспокойно и я не могу отдышаться, вспоминая, как в те несколько ужасающих секунд думала, что не смогу выбраться на поверхность. Такое случалось уже несколько раз, и хотя умом я понимаю, что все в порядке, трудно перестать вспоминать, что чувствуешь, когда тонешь.
Краем глаза замечаю Люка и, подняв голову, вижу, как он обходит свой столик, что-то набирая в телефоне. «Так значит, он из тех», думаю я, представляя, с каким большим количеством девушек он сейчас переписывается. За их столиком сидит брюнетка, смотрящая на него с явным интересом, и я борюсь с желанием под видом подачи напитков подойти к ней и сказать то, что сильно уменьшит ее потери, посоветовать, чтобы вместо него она лучше обратила внимание на тех ботаников за дальним столиком.