Знал, что ты приедешь, Сэм, братец ты мой! приговаривал Пат, ковыляя по комнате, пока не разгорелся огонь, не вскипел кофе и не поджарился огромный кусок медвежатины. Мой малый сегодня на ночь не вернется. У нас мясо вышло, он и пошел с вечера пострелять оленей. Больше я про него ни слова не скажу сам увидишь, вот погоди! Утром, как вернется, ты его прощупаешь Вон и перчатки висят. Погоди, сам увидишь!
Я-то человек конченый. Восемьдесят первый год пошел с января. Для старого бойца не так-то плохо. Да я себя всегда берег, Сэм, по ночам не шлялся, свечку, как говорится, с двух концов не жег. Много мне было дано. Посмотри на меня и сам скажи, плохо я сохранился, а? Я и сына так воспитал. Только подумай: ему двадцать два года, а он ни разу в жизни не выпил и вкуса табака не знает! Вот он какой у меня! Ростом великан; всегда жил на воле. Вот подожди, он возьмет тебя с собой на охоту. Ты налегке пойдешь и запыхаешься, а он будет нести все снаряжение да еще громадного оленя в придачу и хоть бы что Вырос на воздухе, ни зимой, ни летом под крышей не спал. Всегда его учил: вольный воздух вот главное! Меня только это и беспокоит: как он привыкнет спать в доме, как выдержит прокуренный воздух на ринге? Страшная это штука табачный дым когда разойдешься в бою, а воздуха не хватает. Ну ладно, Сэм, братец мой, хватит болтать, тебе спать пора. Устал, наверно? Погоди-ка, увидишь его, только погоди!..
Но на старости лет Пат стал болтлив и долго не давал Стюбнеру заснуть.
Он может оленя загнать на бегу, мой малый, снова заговорил старик. Нет лучше тренировки для легких, чем охотничья жизнь. Он мало чего знает, хоть и читал всякие книжки, даже стишки почитывает. Настоящее дитя природы. На него только взглянешь сразу поймешь. Закваска в нем старая, ирландская. Иногда посмотрю на него витает где-то, мечтает! Ну, думаю, не иначе, как верит во всякую чертовщину в разных фей там, или леших. А природу любит, как никто, и города боится. Он про все читал, а сам нигде, кроме как в Дир-Лике, и не был. Очень ему не понравилось, что там людей много. «Не мешало бы, говорит, прополоть их хорошенько». Побывал там года два назад в первый раз увидел настоящий поезд, а больше нигде и не был.
Иногда мне думается: может, зря я его воспитал таким дикарем? Но зато у него и дыхание, и выдержка другие, и сила, как у быка. С ним ни одному городскому человеку не совладать. Конечно, скажем, Джеффрис, когда он был в форме, тот еще мог бы слегка потрепать мальчишку, но именно слегка Мой сломил бы его, как соломинку. А ведь с виду никогда не скажешь. Прямо чудо какое-то! С виду он просто красивый малый молодой, сильный. Но у него мышцы не такие, как у всех. Погоди, сам увидишь, все поймешь.
Удивительно, до чего он любит всякие там цветочки, лужайки или сосны, когда на них месяц светит, или еще облака на закате; а то смотрит с Лысой горы, как солнце встает. И вечно его тянет рисовать картинки или бормотать стишки про Люцифера, про ночь Ему книжки давала рыженькая учительница. Но это, конечно, по молодости лет. Он втянется в игру, нам бы только направить его. Вначале, пока не привыкнет жить в больших городах, он, может, и поворчит малость, ты будь к этому готов.
Хорошо, что он женщин боится. Он о них и думать не станет в ближайшие годы. Ничего в них не понимает, в этих существах, да и не видал их почти совсем. Была тут одна учительница с Самсоновой поляны, та, которая ему голову забила стишками. Влюбилась в парня, как сумасшедшая, а он ни черта не понимал. Волосы у нее были чистое золото Сама не здешняя, а оттуда, из долины. Дальше больше, совсем голову потеряла, так и бегала за ним, бесстыдница. И что же, по-вашему, этот мальчишка выдумал, когда понял, что делается? Перепугался хуже зайца! Схватил одеяла, ружье и удрал в самую глушь, в леса. Целый месяц я его не видел. Потом он как-то прокрался домой ночью, а на рассвете опять удрал. На письма ее и смотреть не хотел. «Сожги ты их», говорит. Ну я, конечно, все сжег. Два раза она приезжала к нам верхом, это с самой Самсоновой поляны! До чего мне ее жаль было, бедняжку! По лицу было видно, истосковалась она по мальчишке. А через три месяца бросила школу и уехала к себе на родину. И только тогда малый совсем вернулся ко мне сюда, домой.
Да, многих хороших боксеров сгубили женщины. Но с ним этого не случится. Он краснеет, как девчонка, стоит только какой-нибудь молоденькой мигнуть ему разок-другой или просто посмотреть попристальней. А на него все так и заглядываются. Зато когда он дерется ох, как он дерется, боже ты мой! В нем ирландская кровь закипает, дикая кровь, так и бросается ему в кулаки! И не то чтобы он терял выдержку. Как бы не так! У меня даже в молодости такого хладнокровия не бывало. Боюсь, что только от вспыльчивости со мной и случались всякие несчастья. Но он, как льдина! Лед, а под ним огонь. Будто электрический провод под током в холодильнике.