«И действительно, факт ошибочных мнений в писаниях отцов разных эпох, пишет проф. богословия Николай Иванович Сагарда в своих лекциях по патрологии, не подлежит сомнению, чем, бесспорно, исключается безусловная обязательность для верующих следовать всем без исключения мнениям отдельных лиц. Писания отцов человеческие произведения и существенно отличаются от Священного Писания Ветхого и Нового Завета, которое Богодухновенно <>. Если же оказывается, что отец формулирует свое собственное мнение, излагает, как он сам понимает тот или другой догмат, словом, раскрывает свое личное богословие, тогда воззрения этого отца имеют силу постольку, поскольку убедительна его аргументация»6 (курсив наш А.В.).
Последний критерий нельзя проигнорировать или отвергнуть, а аргументация богословского мнения св. отца, безусловно, должна быть основана на согласовании со Св. Писанием, равно как и истинность Откровений может быть проверена только согласованностью их со Священным Писанием и фактами реалий и ни с чем иным. В этой связи, несомненно, внутренние противоречия любого высказывания являются критерием заблуждения, но никак не истины. Поэтому почтительно просим указывать нам на наши огрехи противоречий самому себе и Св. Писанию. А на внутренние противоречия и противоречия Св. Писанию в догматическом богословии св. отцов Церкви мы еще будем указывать, и не раз, как на неизбежные и необходимые аргументы в пользу истины. Перефразируя Сократа, сказавшего: «Платон мне друг, но истина дороже», скажем так: отцов мы чтим, но истина дороже.
Знакомство с литературой показало, что самостоятельно мыслящих людей не так уж много, а оригинальное мышление, присущее немногим, это основное качество, позволяющее по-новому увидеть то, что кажется обыденным, привычным, усвоенным как истина. Умные люди характеризуются количеством знания, а гениальные их качеством, и, как известно, умных людей много, а гениев единицы. К тому же, чтобы разрешить какую бы то ни было проблему, необходимы соответствующие знания. Только такой подход может обеспечить рациональное и организованное решение проблем, неизбежно возникающих на стыке веры и знания. К этому необходимо добавить, что познания и знания в области духа, то есть в сфере Божественных истин, кардинально отличаются от обыденного познания материального мира. Н. А. Бердяев по этому поводу пишет: «Науки о духе основаны на духовном опыте, и в них ничего не может достигнуть тот, кто духовного опыта не имеет и изначально его отрицает. Духовный же опыт не есть опыт душевный, психологический, не есть замкнутый опыт личности, погруженной в себя»7. Потому что, будучи сугубо личным, духовный опыт приобретается в общении с другой Личностью Божественной, и то, что познаёт один, достоверно может знать только он один. Однако в общении с другими людьми этот опыт может передаваться устно. Поэтому совершенно справедливы слова того же замечательного философа: «Те, которые не имеют духовного опыта или не возвысились еще до его осознания в себе, лишены слова в этом деле. Говорить подобает лишь о том, что знаешь, а не о том, чего не знаешь»8 (курсив наш А.В.). Как пронзительно верны эти слова!
Настоящий труд инициирован не тщеславием и личными амбициями, побуждающими к противоречию догмам тринитарного «богословия» отцов. Оглядываясь в прошлое, яснее видится и сознаётся, что главным Вдохновителем и Движителем сего труда явился Господь. Ибо, во-первых, немудрое избрал Бог (1Кор. 1:27); во-вторых, была явная и чудесная помощь в получении образования; в-третьих, были Откровения9 («потому что мне через откровение возвещена тайна, которая не была возвещена прежним поколениям сынов человеческих, как ныне открыта <> Духом Святым» (Еф. 3:3,5)); затем Бог подвел к знакомству с богословием отцов, и, наконец, после постепенного уяснения библейских истин и осмысления их в свете полученных Откровений, Бог положил на сердце решительное желание приоткрыть очевидную ясность новозаветных истин, которые даны человечеству.
Я долго и мучительно искал ответ на вопрос: «Какой смысл открывать глаза на библейские истины в конце времен, когда человечество уже стоит на апокалиптическом пороге?» Тем более что сформулированные догматы и сформировавшееся веками в богословии, не мешали (хоть и не способствовали) подвижникам благочестия становиться великими святыми. И лишь один ответ видится рациональным и потому удовлетворительным: видимо, просто пришло время, и я обязан был сделать то, к чему всю жизнь меня готовил и вел Господь. Вероятно, эта работа призвана, прежде всего, объединить всех христиан, и обратить взоры всех нехристиан: евреев, мусульман, индуистов, буддистов и прочих иноверцев к Христу, и помочь им признать в Иисусе Бога и Спасителя. А, впрочем, кто может своим разумением постичь пути Господни, как сказано: «пути Его кто постигнет?» (Сир. 16:21).