Я настолько растерялся, что смог лишь кивнуть в ответ.
Дав!-вай, быстррро! скомандовала собака и проследовала на кухню. Снеговичок прошлёпал за ней, оставляя на полу небольшие лужицы. Они подошли к холодильнику, собака подставила снеговичку спину, и тот забрался в морозильную камеру, выбросив оттуда пакет с цыплёнком.
Что вы делаете?! возмутился я, но собака взглянула на меня большими добрыми глазами и проворчала с укоризной:
Рррастает ведь парррень! Не будь э-гав!-истом!
Вильнув хвостом, она пошла к двери. Я попытался задержать её. Говорящая собака! Ведь этого не может быть!
Ещё как может! сказала собака. С каждой новой фразой она говорила всё лучше и лучше. Ррради спасения ближне-гав! не только за-гав!-варить, а даже и запеть можно!
На пороге она обернулась:
Всего-то до четвер-гав! Поезд пррридёт в полнолуние, смотррри, не прозевай!
Какой поезд? не понял я, но собака уже сбегала по лестнице.
Сне-гав!-вик в курсе! донеслось снизу.
Совершенно обескураженный происходящим, я вернулся на кухню и заглянул в холодильник. Снеговичок спал, привалившись к заиндевелой стенке. Наверное, он здорово переволновался из-за неожиданного потепления. Я не стал его будить и закрыл дверцу. Теперь я уж совсем не мог заниматься уроками. Живой снеговик, собака, обладающая даром речи, какой-то поезд! Неужели всё происходит на самом деле? Может быть, это моя фантазия так разыгралась? Я заглянул в морозилку ещё раз. Снеговичок был на месте и крепко спал, только перевернулся на другой бок и подложил под голову пачку пельменей.
Тётя Люба позвонила и сообщила, что не сможет прийти сегодня: попросили посидеть с внуком. Но завтра будет обязательно.