Прибор
Один стрелец остался у двери, прислонившись к стене, второй прошел за стол, снял шапку с меховой опушкой, перекрестился в красный угол и уселся, достав из кафтана какие-то бумаги.
Я десятник здешней заставы. Кто старший мужчина в семье?
Старшая невестка поклонилась ему:
Мой муж.
Зови!
Они с братом, с ее мужем, в Суздаль торговать уехали Скоро вернуться уж должны!
Десятник в сердцах бухнул по столу кулаком.
А этот кто? показал он на дурака.
Это ихний младший брат, деверь наш!
Он тяглый?
Не, он дурачок. Отец помирал, все имущество и тягло на старших братьев записал
Ага, не тяглый, значит! Тогда мы его забираем!
Невестки заголосили, но десятник зыркнул на них, и они прикусили уголки платков, словно кончики языков.
А куда вы его? спросила все же старшая. В стрельцы, что ль?
Пока к нам на заставу, при сторóже нашей похоронная ватага собирается стрелецкая. Будут мертвяков, что после моровой язвы остались по деревням, собирать.
Невестки завыли в голос, но десятник поднялся, спрятал бумаги, одел шапку и подошел к печи, с которой дурак смотрел на него широко распахнутыми глазами:
В стрельцы хочешь?
Дурак радостно закивал, но своего не упустил:
А красную шапку и синь кафтан дадут?
Дадут-дадут! засмеялся стрелец у двери.
Догонят и еще дадут! буркнул десятник и мотнул дураку головой, чтобы спускался. Станешь стрельцом, полагается по наряду: кафтан синий, шапка красная, сапоги юфтевые, пищаль, бердыш и сабля, со свинцовым и пороховым запасом.
Дурак подхватился и кубарем слетел с печи.
Сбылась мечта дурака! кривовато усмехнулся стрелец, что стоял у двери.
Давай бегом! прикрикнул в ответ десятник.
И дурак принялся обувать сапоги и одеваться.
И топор прихвати! сказал стрелец, выходя из избы вслед за десятником.
Пока дурак обувался и одевался, младшая невестка метнулась на кухню и собрала ему узелок с едой.
День был в разгаре, солнышко ярко светило, видать, к морозцу, скрипел снег под полозьями саней, а сани сами везли дурака, словно по щучьему велению, прямо к его мечте, так что он мог лежать на сене и глядеть в небо Единственное, что его занимало, это то, что на стрельцах были обычные, серые кафтаны.
Стрельцы, что входили в избу, оба были стремянными, на конях. Третий сидел в телеге и правил лошадью.
Слушай, спросил его дурак. А почему у вас кафтаны не синие? Может, вы меня обманули?
Синие это же праздничные, строевые! А так полагается походные кафтаны носить. Серые или черные, смотря в каком полку
Эх, хорошо! ответил дурак и снова уставился в небо.
Отряд объехал сначала деревню дурака и прибрал двух гулящих людей, которые прибились по избам на зиму. Затем поехал в соседние деревни, и там забрали еще несколько человек. Гулящие люди обуза в хозяйстве, их кормить надо, поэтому выдавали их стрельцам легко. Да и они сами задавали только один вопрос: «На достаток поставят? Кормить-одевать будут?»
И как только определялось, что зимой они будут сыты и в тепле, одевались, прихватывали с хозяйского двора какой-нибудь инструмент и шли к розвальням. Инструмент хозяева отдавали неохотно, но лучше было потерять топор, чем целую зиму кормить лишний рот. Да и со стрельцами особо-то не поспоришь.
Все расселись в санях, но дурак, на правах самого первого, лежал посреди саней на соломе, и никто его не беспокоил.
Набрав пяток человек странных людей дураковатого вида, десятник сказал, что пока хватит, наверное, и повернул к заставе.
На обратном пути проехали они через деревню дурака. И тут из избы выскочили оба его брата и подхватили лошадь десятника под уздцы, чтобы поговорить. Дурак им обрадовался и радостно закричал, что ему обещали синий кафтан и красную шапку. Братья на него только покосились и принялись расспрашивать десятника.
Господин стрелец обратился к нему старший брат, который был самым умным в семье и остался за старшего мужчину в доме.
Десятник! поправил его стрелец.
Господин десятник, поправился старший брат и поклонился, вы у нас брата забрали.
На государеву службу, ответил десятник. По прибору.
По прибору али нет, но вы нас работника лишили, подхватил средний брат.
Зато и рта лишнего тоже. Али вы что против государева указа сказать хотите?
Это так, это так, закивал старший брат. То есть, нет, против указу, конечно, нет. Но и нас понять можно. Мы за брата печемся. Я старший, без моего согласия вы его не возьмете.