ШЕРИФ (блондинке, по-английски, сочувственно): Youre okay?
ЛЫСАЯ БЛОНДИНКА (шерифу, по-английски, сердито): Like hell!
ШЕРИФ (по-английски, сочувственно): Im sorry.
Воспользовавшись тем, что охрана отвлеклась на блондинку, Том опускает руки, приближается к трупу Босса, берет его обгорелую окровавленную шляпу и нахлобучивает ее себе на голову.
ЛЫСАЯ БЛОНДИНКА (замечая Тома, по-английски): Hey, brotherfucker!
ТОМ (блондинке, по-английски): Stinky skank!
ЛЫСАЯ БЛОНДИНКА (показывая Тому средний палец, по-английски): Youre fucking dead!
ТОМ (показывая блондинке согнутую в локте руку, по-английски): Im fucking alive!
ШЕРИФ (обоим, по-английски): Stop talking bullshit!
ЛЫСАЯ БЛОНДИНКА (посыпая голову вертолетным пеплом, по-испански): Caramba! La mierda del toro!
Блондинку и Тома запихивают в полицейские машины, и все уезжают в сторону города. Толпа зевак рассеивается, остается только непонятный человек из телефонной будки. Он подходит к груде обломков, ковыряет ее ногой, вдруг что-то замечает, наклоняется и поднимает тот самый предмет, который блондинка ранее передала Боссу.
НЕПОНЯТНЫЙ ЧЕЛОВЕК (по-английски, понятливо-радостно): Holy shit!
Понятливый человек воровато озирается и прячет находку в карман. Вокруг ни души, только искореженные машины, разрушенные закусочные, горящие бензоколонки и т. п. Фальшиво насвистывая, человек идет по шоссе в противоположном от города направлении. Впереди кроваво-красный закат, на фоне которого появляется множество черных точек. Человек останавливается, а потом, приглядевшись, начинает метаться по сторонам в поисках укрытия. Не найдя ничего подходящего, он разворачивается и бежит прочь вдоль линии дорожной разметки. За его спиной черные точки в небе, стремительно приближаясь, превращаются в вертолеты. Крупным планом показаны лица пилотов. Они исполнены злобной решимости.
ПОНЯТЛИВЫЙ ЧЕЛОВЕК (убегая, по-английски): Bloody fucking bastards!
ВЕРТОЛЕТЧИКИ (по-русски): Бип-бип-бип-бип-бип!!! (текст подвергся цензурной обработке)
Вертолеты выпускают целую тучу ракет, каждая из которых стремится как можно точнее поразить понятливого человека. В этом стремлении ракеты отпихивают друг друга, сталкиваются и взрываются в воздухе. Пораженный этим зрелищем, человек забегает в случайно уцелевший маленький грязный бар. Там за стойкой сидят пьянчуга и шлюха.
ПОРАЖЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК (по-английски): Hi!
ПЬЯНЧУГА (по-английски, удивленно): What the fuck?
ШЛЮХА (по-английски, игриво): Wanna fuck?
ПОРАЖЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК (по-английски, истерично): Ha-ha-ha-ha!
ВЕРТОЛЕТЧИКИ (по-русски, зловеще): Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!
Вертолеты открывают огонь из всех пушек, но снаряды не успевают долететь до маленького грязного бара прежде, чем начинаются
финальные титры.
Terra de Gomes2
историко-географический очерк
Командор Фернан душ Сантуш Афонсу Гомеш отменно разбирался в мировой политике. Для него это дело было нетрудным и даже весьма приятным, поскольку единственно значимой фигурой в этой самой политике был его покровитель, всемилостивый и добрейший король Португалии. Все прочие фигуры были до смешного несущественны, а то и просто противны взять хотя бы того же короля кастильского, которому святейший папа в припадке скудоумной щедрости вдруг взял и подарил всю западную половину вообразившегося ему заморского мира. Событие это политически развитый Гомеш воспринимал лишь как временное недоразумение, ибо знал природную беспомощность кастильцев на океанской почве и предвидел позорный финал их кровожадных мероприятий перед лицом вездесущего и непобедимого португальского флота.
В том, что весь мир, дайте лишь срок, будет принадлежать португальцам, сомневаться не приходилось. Древняя сила предприимчивости и жестокой отваги, накопившись в крови многих поколений воинов, купцов и мореходов, однажды прорвалась наружу и с той поры беспрестанно гнала корабли от лиссабонских пристаней под чужие, богатые пряностями, золотом и самоцветами созвездия. Из года в год все самые смелые, любопытные, злые и жадные уходили в море, оставляя на дураков и лентяев скучный труд продолжения рода в маленькой метрополии. И год за годом паруса с лузитанским крестом появлялись у берегов все более дальних экзотических стран, неся им приправленный порохом миссионерский задор самой нахрапистой и удачливой из тогдашних старосветских наций.