Всё существующее разумно, понял он по-иному, а не как раньше он обнаруживал в этой формуле позитив. Он понял: коль всё «разумно» значит как есть: с реальностью разума от «добра» и от «зла», с насилием, с горем и с прозябанием вместо жизни. Также он понял факультативность, гипотетичность, вариативность сущего: кроме разума, можно мир создать и иным путём: грёзой, памятью и любовью. Коротко, счастьем.
Разум и счастье
Но, по Тургеневу, мозг счастливого еле действует Кронов вздумал постичь суть счастья, в библиотеке выискать Фрейда, не в интернетах для верхоглядов в библиотеке. Что о нём знают? Только клубничку: Фрейд, мол, «торчал» на сексе и исходил из «комплексов», взять, Эдипова. То есть как бы дай волю Даша в постель к нему, а он к дочери Кронов, кончивший МГУ, знал Фрейда не как маньяка, рушащего запреты и выводящего преступления и недуги и бытие само от подавленной похоти. Кронов знал аксиому о сексуальном как непристойном, связанным с пылом юности и обязанном занимать в дне личности час, не более, в пользу прочих нужд, обращаемых, в основном, к культурному: к книгам, видео, спорту и им подобному. Мол, культурное создал труд, не секс; инстинкты, мол, из каких «любовный» наисильнейший и разрушительный, нужно сдерживать, чтоб они не свели мир к хаосу чувственных праздных тварей.
Фрейд постиг, что живут для радостей; жизнь не стала бы тщиться и развиваться ради страданий, мук, войн и тягот. Секс есть отрада, благо, восторги, свет в мраке жизни и ожидаемое, и чаемое; вообще цель. Фрейд фактор секса как воли к жизни, венчанной счастьем, ставит условием бытия, какое НЕ ВОПЛОТИЛОСЬ. Не воплотился, коротко, рай Срок счастья краток до первородных, так сказать, вин (до vitium originis), Библия, главка три. Давным-давно «в первобытной орде», подумал Фрейд, некий праотец взял всех женщин, приватизировал, и отторгнутые от секса «вкалывали» без продыху; труд содеял «культуру». Сдержанность сотворила мир, в коем мы и теперь, мир, принятый высшей ценностью много большей, чем счастье рая.
О, Фрейд любил культуру, что утвердилась явным насилием против счастья!
Кронов понять не мог важнейшего: утверждая, что счастье, дескать, не ценность нашей культуры, он, Фрейд, злорадствовал? или маялся? Или то и другое в разный период? В юности, полной силы, он, Фрейд, успешный и перспективный врач и учёный, думал, наверное, что когда Рафаэля (Баха, Толстого) не ограничивали бы нормы, то он талант бы растратил в сексе, не написал бы массу шедевров. Ранний Фрейд «счастье», как и «свободу», мыслил в кавычках, веря, что счастье, как и свобода, вовсе не счастье и не свобода, если по сути не окультурены. То есть правильно, что давным-давно некий праотец подавил инстинкт, мощь которого потекла в «культуру». Жуть, мнилось Фрейду, если бы люди только сношались и отдыхали после сношений, а в перерывах жадно питались. Секс усмирили ради «культуры» Фрейд был, короче, за продуктивность высшего свойства; секс был обязан множить духовность: то есть либидо будущий Моцарт пусть изливает в сладких мелодиях.
Это ранний Фрейд.
Поздний Фрейд в мудром опусе о вине культуры (Das Unbehagen in der Kultur, 1930) мыслил о чёрствости, об обманах мира культуры, где два не стали бы душегубами, если б тысячи в разной степени не желали содействовать. Что, Фрейд судит культуру?.. Впрочем, об этом думать не время. Кронов припомнил лишь, что позднейший Фрейд утверждал: не дёшево обошлась культура роду людскому: стоят ли выгоды от культуры мук людских, что она принесла? Позднейший Фрейд понял нечто, чтó отрицало наш «сей мир» напрочь, чтó было Благом в высшем значении vs пайкóвых благ от «культуры» Следственно, счастье в мире культуры недостижимо и заменяется псевдо-счастьем?.. Ранних ошибок доктора Фрейда высокомерного культуртрегерства Кронов, пыльный и битый, шёл и не мог простить. Юный Фрейд лгал о жизни, универсальной жизни in total, им низводимой только к культурности. Что она дала Кронову, но и всем? Сказать бы, чтó Да ничто. Взять, Кронов, возраст за сорок; жизнь прошла. Вместо счастья «культура», что заместила счастье фальшивкой То есть культура пагубна в корне. Надо спасаться. Люди бессменно в поисках счастья, но продолжают дело культуры и монтировку лучшей морали Вот только счастье мёртво в культуре, да и в морали в сердце культуры. Люди везде-всегда будут лгать себе про «духовные радости» плюс «семейные ценности» их культуры вкупе с моралью, тем подтверждая, что существующее разумно, что порционный секс обязателен, что есть «частные сбои», а в основном «всё правильно» и иного не может быть. Между тем Ницше вник, что нравственность есть уже декаданс, распад, и что жизнь в инстинктах