Давно здесь?
Давно.
Ты не пробовал бежать? неожиданно спросил Элиль.
Куда? мальчик печально улыбнулся. Город находится на острове. Даже если удастся переправиться на материк что потом? Поймают стражники, изобьют и вернут в храм это в лучшем случае. В худшем продадут в каменоломни. Там долго не проживешь. А при храме кормят хорошо и не бьют до полусмерти.
Он безнадежно вздохнул.
А остальные певцы откуда? поинтересовался Элиль.
Со всего света. Здесь есть те, кого родители сами продали за долги, кого пленили кочевники во время набегов
А тебя?
Я плохо помню. Совсем маленький был. Жил с матерью и братьями где-то на берегу моря. Помню, все время хотелось есть. Отец был рыбаком, а может сплавщиком леса. Я собирал красивые ракушки возле воды, когда пристал корабль. Меня заманили на борт медом диких пчел, да так и увезли.
И кто хозяин?
Хозяин, Гуле опасливо покосился на вход и понизил голос, первый жрец Бога Мелькарта и племянник самого правителя. Храм принадлежит ему. И все, что в храме, тоже принадлежит ему. Он платит правителю большую дань, но и позволено ему многое. В материковом городе Ушу он владеет частью городского рынка. В порту у хозяина свои пристани и склады. Только через храм Мелькарта разрешено торговать рабами. Гуле натянуто улыбнулся. Но наш хозяин добрый и справедливый.
Элилю так и захотелось хорошенько врезать по пухленькой роже кастрата. Тоже, нашел добренького хозяина! Он людьми торгует, да на детях зарабатывает
А этот толстый, что приказал меня в яму посадить он кто?
Глаза Гуле округлились от страха.
Первый жрец Баала-Хамона. Он, так же, племянник правителя и сводный брат нашего хозяина. Кастрат перешел на шепот. Они не любят друг друга и часто ссорятся.
Что это за бог Баал-Хамон?
Подземного огня, гроз и ураганов. Если его не задабривать жертвоприношениями, он может наслать болезни или неурожай, а то и орды кочевников приведет из пустыни.
Гуле отставил в сторону миску и влажной чистой тряпочкой очень осторожно протер Элилю распухшее лицо.
И как смиряют гнев Баала? Неужели это правда: ему приносят людей?
Гуле печально вздохнул.
На празднике в честь бога сжигают младенцев. Если младенцев мало, то в жертву идут дети-невольники. Меня когда-то тоже хотели принести в жертву Баал-Хамону. Спас голос. Он у меня звонкий и чистый, как ручеек в горах. Сожгли другого. Он спал на твоем месте.
Элиля всего передернуло. Однажды он слышал разговор: Нахит рассказывал отцу, как побывал в Угарите на празднике Бала. Дядька пришел в ужас, когда увидел обряд сжигания младенцев. Но Элилю казалось: все эти рассказы лишь страшилки для непослушных детей. Оказывается правда.
Богу Мелькарту тоже приносят в жертву младенцев?
Нет, успокоил его Гуле, но тут же поправил: Не часто. Ему жертвуют вино, фрукты, якорные камни и кровь птиц.
Кровь птиц? переспросил Элиль.
Да. Этот обряд окропления кровью птиц острова возник с появлением города. Когда-то в давние времена богиня Иштар21 нашла здесь упавшую звезду. Она чудесным образом зачала и родила на острове бога Мелькарта. Сам остров плавал по морю, как бревно. Его видели то возле Аласии, то возле Библа, иногда мореходы натыкались на него далеко в открытом море. Иштар отдала ребенка на воспитание хананеям. Бог Мелькарт жил среди кочевников. Он научил их строить корабли и пересекать моря. Однажды Мелькарт решил найти остров, где родился и приказал хананеям разыскать его. Остров нашли. Мелькарт взошел на берег и увидел на самой вершине орла, боровшегося со змеей. Как раз на том месте, где теперь стоит храм. Бог Мелькарт изловил орла и принес его в жертву острову. Как только кровь птицы упала на камни, так сразу остров врос в дно и больше не двигался. Теперь и ты принадлежишь богу Мелькарту, с натянутой улыбкой закончил Гуле.
Я хуррит. У меня свой Бог, огрызнулся Элиль.
Ты не хуррит. Ты раб, попытался внушить ему Гуле.
Ох, были бы силы, развернулся и как дал бы ему в глаз! Но сил совсем не осталось. Да и не хотелось спорить с этим жалким существом. Элиль отвернулся к стенке, лишь бы не видеть пухлую румяную мордочку кастрата.
Не переживай, пожалел его Гуле. Сначала все страдают, мучаются, но постепенно привыкают. При храме служить рабом не так уж плохо. Вот, в полях или на каменоломнях а еще хуже на кораблях, прикованным к палубе.