Путь пролегал через небольшой лесок, так как наша изба стояла на отшибе. Я неспешно шёл, стараясь не расплескать воду в ведре, и вокруг меня крутился десяток огоньков, меняющих форму по моему желанию. Мне нравилось играть с ними, но взрослым я старался этого не показывать. Боялся, что назовут сыном Ритрих, Забирающей Жизни, рассказами о которой пугали всех детей. В этих сказах она играла с душами, словно я с этими светляками.
Неожиданно дорогу мне преградил Трис, сын мельника, в руке он держал увесистую палку такая, если прилетит в лоб, оставит в лучшем случае шишку, а в худшем раздробит череп На круглом лице Триса играла зловещая ухмылка, не сулившая мне ничего хорошего. Первая мысль, сбежать, была вытеснена из головы простым пониманием того, что я просто не успею. Парень лишь подтвердил мои догадки своими словами:
Не уйдешь. Думаешь, после того как унизил меня, ты сможешь избежать наказания? он хрипло засмеялся своим ломающимся голосом и посмотрел куда-то за мою спину. Я скорее почувствовал, чем услышал, что на тропе людей прибавилось. Судя по морозу, прошедшему по коже, они желали мне скорой смерти. Может я, конечно, и выживу, но немощным останусь, скорее всего, навсегда.
Почему он меня так ненавидит? Все просто, всего дюжину дней назад Трис решил показать мне, а заодно и всем деревенским мальчишкам, что он тут самый главный. Меня затащили в старый сарай и немного попинали, при этом высказывая, как сильно я выделяюсь. Трис там был самым старшим, ему целых двенадцать, но ума как у пятилетнего, ну честно! Думал, что если меня попинать и пригрозить трёпкой, то я склоню голову и буду тише воды и ниже травы. Не на того напал, отступаться я не собирался.
Причиной нашего с Трисом разногласия являлась миловидная Сохра. В любой деревне обязательно есть такая вот покоряющая наивностью сердца всех мальчишек куколка с огромными голубыми глазками и светлыми кудрями, которые придерживал красивый бант из атласной ленты. Трис пал жертвой любви и считал себя самым подходящим для неё, девочка же считала иначе и пряталась за спину старшего братика, то есть меня. У нас с ней разница всего в год была. Парень бесился, а я относился к этому с показушным спокойствием.
И вот в самый разгар нашей разборки псы Ритрих притащили Сохру. Сестра хотела защитить своего милого братика от неотесанного оленя, Триса, что ему и сказала в лицо. Мальчишка взревел от таких слов, как тот самый раненый зверь, и бросился на меня с проклятиями. И тут он ненароком задел кулаком сестрицу, да так, что та отлетела и замерла в неестественной позе на земле, будто кукла. Разум словно помутился, и что-то вырвалось изнутри вместе с моим криком. Мальчишки разлетелись в разные стороны, а сарай занялся огнем. Откуда что взялось непонятно, но суть остается таковой. В общем, после этого над Трисом смеялись все мальчишки в деревне, мол, не можешь и сопляка приструнить, а моя сестрица так вообще его возненавидела.
И твоя милая сестра тебя больше не спасет, раздался сзади голос старшего брата Триса.
Тут он прав, Сохру после случившегося посадили под домашний арест, а сегодня они с матерью и старшими братьями поехали в соседнюю деревню. Сейчас меня уже никто не спасет, а та страшная сила не торопилась просыпаться.
Не волнуйся, это все во благо. Может, чему научишься, засмеялся кто-то ещё. А потом раздался глухой удар, и пришла темнота
Мне снился странный сон, словно мне много сотен лет, и я был не наблюдателем, а одним из участников, как будто это было забытое воспоминание.
Сон первый
В темном пространстве комнаты повисла неуместная тишина прервавшегося разговора. Нам обоим нужно было обдумать услышанное и понять, что делать дальше. Касий сидел в пол оборота к потухшему камину, подперев руками подбородок. Его ноги утопали в меху шкуры, лежащей на полу. На лбу, меж бровей, пролегла морщинка. Мой друг хмурился. Его всегда напрягало это место, созданное как кусок моего мира, где жили люди. А ещё Касия ужасно нервировала необходимость принимать в моем чертоге образ человека, но друг стоически терпел мои причуды.
Ты точно уверен, что хочешь снова туда вернуться? голос его шелестел опавшими листьями, а взгляд был направлен куда-то внутрь себя.
Более чем, с готовностью ответил я, всматриваясь в переливающийся потолок.
Ты говорил, что они перестали в тебя верить. Думаешь, если вернешься, они тебя примут? Ты оставил свой мир на добрый десяток лет, а может и больше. Все храмы разрушены, на их местах развалины. Никто не помнит о тебе. Чего же ты хочешь? недоумевал Касий.