В голове у нее вдруг промелькнула какая-то мысль, но она не успела ее ухватить и продолжала смотреть на ослепительно яркую в лучах утреннего весеннего солнца гладь озера. Ее внимание привлекла необычного вида сосна, стоявшая чуть поодаль от озера. «Молнией ее так разукрасило что ли? отметила она про себя, рассматривая расщепленную на три части верхушку дерева». Постояв еще немного, Серафима повернулась и быстро зашагала обратно к лодке. Выйдя к реке, она уже понимала, что ей делать дальше. Спустя полчаса всё, что находилось в лодке, она перенесла на берег.
После того, как лодка была разгружена, она немного приподнялась, и этого было достаточно, чтобы Серафима оттолкнула ее от берега. Осиновку тут же подхватило течением, закрутило и понесло вниз по реке. «Далеко не уплывет, но это не так и важно теперь», проводив взглядом скрывшуюся за поворотом лодку, подумала Плетнева.
Спустя час все мешки были перетащены ею к озеру. Она уронила рядом стоящую сухую осину и измерила глубину у берега. После чего взяла моток веревок и стала распутывать. Веревки оказались короткие, длиной около метра, поэтому ей пришлось связать их между собой. На каждой веревке получилось по несколько узлов. «Ну, и хорошо. Слава Богу, что хоть такие обрывки оказались, удовлетворенно отметила она и присела отдохнуть». Минут пять сидела, не шевелясь, всматриваясь в сторону противоположного берега. Затем слегка кивнув головой, словно соглашаясь с принятым решением, Серафима развязала каждый мешок и внимательно осмотрела содержимое. Не полагаясь на память, сделала несколько пометок карандашом. Но записи на бумаге показались ей ненадежными и она, разорвав бумагу на мелкие кусочки, втоптала обрывки в мох.
Она решила не брать с собой ничего из содержимого мешков мало ли что может в дороге случиться. Еще раз внимательно, осмотрев берега озера и, не заметив ничего подозрительного, Серафима завязала мешки. Привязав к горловине каждого мешка по узловатой веревке, аккуратно столкнула их в озеро.
«Глубина у берега в самый раз будет. Пусть полежит теперь тут, раз уже так случилось. Вернусь скоро. В лесу нельзя прятать еще зверь какой выроет, или кто-то из деревенских наткнется. Частенько они сюда наведываются. Вон, сколько тропинок натоптано вдоль берега, размышляла Серафима».
Серафима связала свободные концы веревок и привязала их за торчащие под водой корни деревьев.
***
От Ачема до Вандышевского озера Никифор Ластинин дошел быстро. Он добрался бы намного быстрее, но по пути встретил знакомого с соседней деревни. Правда, Высокое Поле деревней назвать можно было с большой натяжкой. Меньше десятка одноэтажных рубленых изб, да несколько надворных построек вся и деревня. От Ачема до нее версты две по лесной дороге будет.
Гришка Конюхов был ровесником Никифору. Его родители поселились здесь через полгода после возвращения отца с русско-японской войны. Не заладилась у старшего Конюхова жизнь в Ачеме. Он и до войны то мягкостью характера не отличался. А как с войны пришел, то и того хуже стал. Разражался по малейшему пустяку. Дня не проходило, чтобы он не поругался с кем либо из деревенских. Все норовил командовать, да руководить. А в Ачеме это не все любили. Вот и перебрался он с семьей в Высокое Поле, в дом, где до недавнего времени жила его мать. Не дождалась она сына и незадолго до его возвращения с войны умерла, оставив пустовать еще добротный дом.
Поделившись с Григорием ачемскими новостями, Никифор спустя полчаса удобно устроился в узком мысу на берегу озера. Прибрежные кусты надежно скрывали его укрытие. У противоположного берега плавала стайка уток, но идти к ним большого смысла не было. Не то чтобы ему было лень. Никифор был заядлым охотником и подбираться к дичи на расстояние выстрела ему всегда нравилось, и особого труда не составляло. Просто в этот раз определил, что птицы наверняка близко не подпустят и улетят. По опыту знал, что в таких случаях лучше затаиться и ждать, когда утки сами подплывут. Может и зверь какой лесной их вспугнет или самим надоест в одном месте кормится. Дерево скрипнет, или еще что насторожит. Да мало ли что в лесу может случиться, вот и прилетят к нему поближе, чтоб из ружья достать можно было.
Но, честно говоря, сегодня ему было лень их скрадывать бессонная ночь давала о себе знать. Никифор, разомлев на утреннем солнышке, задремал. Очнулся от характерного шума, который издают утки при посадке на воду. Птицы подлетели близко и зашуршали по озеру буквально в шагах двадцати от него. Не задумываясь над тем, что могло потревожить птиц, он аккуратно потянулся к ружью.