Нули же не было на сцене, возразил Гриня, и тут же вспомнил летящую огненную петлю и голову с горящими перьями.
Как же, не было Она-то как раз и была. Наташка по-бабьи, горестно вздохнула и пояснила: «Аська с Нулей приготовили тебе сюрприз. Они эту подмену давно наметили втайне от всех. Сольный дебют Нины Чичмарёвой! Ведьма против Дракона! Если бы не Танькина оплошность ты бы сестрой был доволен. Ведь как они тебя разыграли!».
Поняв неуместность восторга, Наташка судорожно вздохнула и продолжила: «У Тани ожоги рук, но не страшные, её домой отпустили. А вот у Нулечки сильно обгорели лицо и шея. Лежит в ожоговом центре госпиталя, завтра будут оперировать. Ты не волнуйся, всё обойдётся. Разгоев сказал: опасности жизни никакой. Из Москвы светило летит, профессор Кругель виртуоз». И тут же затараторила придушенным шёпотом про могущественного Тумена, рулящего по всем вопросам. Следователя страховой компании сумел правильно настроить, теперь он работает по-честному, местных оперов укоротил, а то уже разогнались до теракта! Доктора́ что здесь, в городской больнице, что в химкомбинатовском госпитале маршируют и честь отдают. Никаких денег не требуют, страховка покрывает все расходы. И всё Разгоев
Но Гриня уже не слушал. Надо срочно повидать сестрёнку! Он представлял, как бедная Нулечка мучается или лежит одна в забытьи под морфином. И уже никто не в силах исправить случившееся! Если только этот Кругель, виртуоз Но ведь не волшебник! Всё из-за неё, из-за этой ведьмы! Какого дьявола она затеяла подмену?! И ведь ему ни звука, ни намёка. Сюрприз, видите ли, готовили! А Разгоев старается Значит, обо всём знает и Аську прикрывает.
Гриня попытался сесть, но перед глазами всё завертелось, и он чуть не свалился на пол. Вошла сестричка и вежливо, но непреклонно спровадила Наташку, а Гриню уложила под капельницу. Монотонность и тишина навевали покой, и Гриня, преодолев приступ бессмысленной деятельности, затих.
То, что произошедшее не случайность, сомнений не вызывало. Вот только кто это затеял? Ася? Зачем? Они с Нулей очень дружили, им нечего было делить. Оставалась Таня. Не просто так она передержала верёвку. Ревновала Гриню к Аське и, не зная о планах девчонок, метила в соперницу. Но ведь и в него тоже!
Стоп, таких подозрений не было. Ему показалось нет, он был уверен, что в зрительном зале видел Машу. Ну да, во втором ряду слева. Ведьма в своём балахоне как раз мимо неё вышагивала. Ещё тогда подумал: глаз с Аськи не сводит, стерва.
Машка могла Таньку подговорила сорвать номер, в глаза ей тыкала: он, мол, предатель, всех использует и бросает, за тебя взялся, и тебя бросит, другую уже обхаживает. Но ведь это не правда, и Таня отлично знает, что Аська сама начала, сестру приручала, чтобы своей стать. Нет, не пошла бы Танюха на такое!
Гриня провалялся всю ночь без сна, перебирая мысли. Под утро в палату неслышно проскользнула маленькая женская фигурка. Она возникала то справа, то слева от кровати, поправляла тонкими пальчиками одеяло, подносила к губам Грини поильник, из него холодной струйкой тёк влажный воздух с запахом прелых яблок. Женщина забиралась с ногами на стул, прикладывая к горячему лбу ледяные ладошки, и Гриня знал, чьи это ладошки. Ведь тебя больше нет? спрашивал он женщину, но ответа не получал и не ждал. Это был просто такой рефрен: «тебя больше нет, тебя больше нет». Он звучал, пока не потерял всякий смысл, и тогда Гриня уснул.
В последующие дни его, бледного, спокойного, видели то в холле ожогового центра, то во Дворце культуры либо у входа в мэрию, где засели страховщики. Узнав, что лёгкие не задеты, он тут же покинул больницу, расписавшись в бумагах и выслушав напоследок от лечащего врача предупреждение о возможных последствиях «вплоть до хронической невралгии и удаления ребра». Ничего, Адам и без него шороху наделал как-нибудь Но в мозгу засело, что мог бы и трупиком отдыхать в чистеньком морге.
С сестрёнкой он практически не разговаривал, её глаза на забинтованной голове глядели внимательно, как бы припоминая, руки поверх одеяла постоянно двигались, суетились. К Нуле приходили то с уколами, то с капельницами, а потом увезли в операционную, куда устремилась целая толпа зелёных халатов перенимать опыт московского кудесника. Грине велено было часов пять где-нибудь погулять, а тут и Разгоев появился, подхватил под руку, усадил в машину с мягким, быстрым ходом.