Уже через несколько минут они входили во «Дворец Наместника», где в большом белом зале, накрытом богато и сдержанно, сидело и обедало человек двадцать. Завидев Разгоева, все засуетились, но, повинуясь его успокоительному кивку, продолжили трапезу и общий разговор. Тумен устроил Гриню слева от себя, кресло справа занял коренастый, лысый дядька с высоким, крутым лбом и чёрными бесперебойными бровями, отчего его лицо казалось поделённым надвое. Так это ж водитель, вспомнил Гриня, но потом засомневался, услышав, как свободно, по-барски тот разговаривает с подошедшим официантом.
Пожалуй, с этого водителя началась у Грини полоса неузнавания. Потому что сидевшую напротив женщину он разглядывал довольно долго, прежде чем сообразил, что перед ним Ася. Это было ужасно глупо, пришлось делать вид, что задумался, только заметил Но Ася улыбнулась одними глазами и поднесла ко рту ладонь: то ли знак молчания, то ли неотправленный воздушный поцелуй. Выручил Тумен с вопросами по меню, но от Грини не укрылся их обмен взглядами.
Тут поднялся мужчина, сидящий во главе стола, и, явно продолжая прерванный разговор, призывал не паниковать, действовать в рамках текущего соглашения, а под конец предложил утвердить состав правления. Все одобрительно закивали, а Разгоев сказал вроде бы и не громко, но отчётливо: «Это правление надо полностью заменить, старики не справляются». Похоже, главный не ожидал от него такой реплики, он вздёрнул плечами, покраснел и стал что-то быстро говорить сидевшему рядом. По характерному жесту плечами Гриня узнал мэра Тобольска, который был на первом представлении «Дракона» и вместе с Разгоевым заходил в гримёрку. Их даже знакомили.
Что здесь вообще происходит, и зачем Тумен меня сюда затащил? соображал Гриня и тут же сам себе отвечал: а чтоб знал, с кем имею дело, и не рыпался. А он и не думал! Только вот про Машу надо сказать. Но это потом, когда всё закончится. Почему-то Гриня не был уверен, что Тумен ухватится за версию с Машей. Да он и сам как-то не рвался в бой. Уже ничего не исправишь, а Нуле нужна помощь.
Между переменой блюд Тумен ронял в сторону лысого краткие реплики, из которых стало ясно, что они на собрании акционеров «Тобольск-шоу» кормушки комитета по культуре и что Тумен Разгоев там что-то вроде председателя, а мэр президент. Лысый же, которого звали Борей, исполнял роль секретаря. Он деловито вытащил из портфеля пару скреплённых степлером листков и передал на другой конец стола, где их тут же видимо свита мэра принялась изучать.
Не дожидаясь результата и, видимо, не имея в том надобности, Разгоев встал из-за стола и, направляясь к выходу, прощально поднял руку. Они вышли втроём, но Тумен направился к своей машине, а Боре велел довезти Гриню до госпиталя. Напоследок он выдал непонятную фразу про бесполезное горение факелов над Тобольском и вред от него для вынашивания ребёнка. Вам не грозит, подумал Гриня, угадав на заднем сиденье Лендровера силуэт Аси.
В ожоговом центре его поджидал очередной «незнакомец», который выскочил, будто из-под земли, и зашипел-закашлял какие-то ругательства. И только на «гадёныше» Гриня признал Витуса, а так ни за что бы не подошёл, встретив на улице. Плешивая голова безобразилась множеством чирьев разной спелости, зубы практически отсутствовали, жёлтые никотиновые пальцы с траурной каймой под ногтями смотрелись нечистыми и дрожали беспрерывно. Сивушный дух вылетал с каждым словом.
Однако персонал отнёсся к нему сочувственно. Отец, отец приехал, бедняга шелестело по углам. Гриня попытался проскочить в палату, но его не пускали. Пациентка в реанимации, стерильно, общение исключено, ждите доктора. И ему ничего не оставалось, как устроиться в холле. Сразу подсел отчим и занудил слезливо, будто не он только что поливал руганью. Про скверную жизнь, одиночество, про дочь, которая его бросила и связалась с подонком. Это он меня имеет в виду, и Гриня сочувственно кивал.
Доктор появился заполночь. Было видно, что его, смертельно усталого, подстегнули к беседе звонками, он вымученно улыбался и всё повторял: «сделал что мог». Из полезного было только пожелание добыть редкостный препарат и настойчивая рекомендация не волновать пациентку визитами. Ещё Гриня понял, что сначала Нуля будет лежать без всяких бинтов под защитным колпаком, потом её переведут в отдельную палату, и тогда Вот тогда его присутствие будет очень полезным, потому что настроение, развлечение и общий тонус Хорошо, что Витус всё это время спал, и, хотя доктор выгибал бровь под натужный храп и угарный запашок, повинность общения с родственниками выполнил до конца.