Валь, я тебе обещаю, что заработаю отгулов и на неделю приеду. Ты думаешь, мне самой на родину не хочется? Но надо же деньги зарабатывать. И отпуск я уже использовала, когда бабушка болела. Ладно, все, давай вещички собирать.
А удочку взять можно?
Только без удилища.
Бабушка слушала их, поджав губы. Потом сказала:
Ну вот, сама с теткой договорилась, а матери нервы треплешь.
Ой, правда, я же в Утятин не позвонила! Вдруг бабушка больная или уехала куда!
Так ты и за нее как за меня решила? Эгоистка!
Не эгоистка. Просто знаю, что мама Лена и меня, и Вальку очень любит и примет с радостью.
Это что, намек, что я вас не люблю?
Может, и любишь, но как-то отстраненно, роясь в сумке, ответила ей мама. Не прикладывая рук. Внушением на расстоянии. Критикой без личного примера. Продолжить?
И это говорит мне родная дочь! Я на тебя молодость свою потратила! Я замуж не вышла, чтобы тебя отчим не обижал!
И как бы он меня обидел, если я жила в Утятине, а ты в Москве? А в Утятине у меня были любящие родители, бабушка и братья. Такую ораву не обидишь. Спокойно могла выйти хоть за Синюю Бороду.
Валька задумался, кто бы победил, Синяя Борода или бабушка. Представить бабушку, ноющую: «Анна, сестрица Анна» он не мог. А вот ухватить за бороду и потащить по асфальту это запросто. Да еще и ругая его на все корки при этом, как она сейчас маму ругает. И мама вон стоит вся красная. Да, бабушку не переорать.
Кажется, последнюю фразу он произнес вслух, потому что обе они враз замолчали, повернувшись к нему. Валька испугался.
Валя, ты что? спросила мама.
Вот! Твое воспитание! Мало того, что дочь хамит, так еще и внук родной ни в грош не ставит! Ноги моей здесь не будет!
С треском захлопнулась входная дверь. Мама дернулась было бежать за бабушкой, но махнула рукой.
Ну, и что это было? Действительно охамел!
Пискнул дверной звонок. Мама испуганно охнула:
Не доругалась! и побежала открывать дверь. Но это была Люсипа.
Я услышала, как дверь хрястнула, гляжу, Валентина Карловна летит. Что-то быстро она от вас отстала.
Сынок озверел. Мы ругаемся, а он говорит: «Бабушку не переорешь».
Люсипа захохотала:
Устами младенца глаголет истина!
Подожди ржать! Видишь, тут действительно меры принимать надо! Валя, как ты мог?
Ну, ты сказала, что бабушка могла за Синюю Бороду замуж выйти. Я и подумал, что она бы не дала себя зарезать: за бороду схватила бы и по асфальту поволокла и еще ругала бы на все корки как тебя. И нечаянно вслух это сказал. Мама, я, правда, не хотел!
Лен, да брось ты малого ругать! Видишь, он расстроился! Он не хотел! Да и кто бы в здравом уме с Валентиной Карловной связался и тетя Люся захохотала.
Ободренный заступничеством Люсипы, Валька сказал:
Ты сама не выносишь, когда бабушка тебя учит
Ты не прав, дружок, поспешно перебила его Люсипа. Годочков-то маме сколько? Ее уже учить поздно. А вот тебя еще учить и учить.
Ладно, теть Люсь. Учите!
Мама с тетей Люсей переглянулись и захохотали.
Ладно, Валька, отсмеявшись, сказала мама. Бабушке Лене, я надеюсь, ты хамить не будешь?
Я не хамил! Я просто задумался и сказал вслух то, что думал. А бабушка Лена добрая, про нее ничего такого не подумаешь.
Дневник свой не забудь мыслитель!
Дневник Валька решил вести с этого лета. В прошлом году им задали сочинение «Как я провел это лето». Столько всего было, а когда понадобилось, почему-то ничего не вспомнилось. И Валька уже две недели записывал вечером, что днем произошло. Вот и сегодня перед сном он записывал: «Мы с Толиком разбили стекло, я нахамил бабушке и теперь меня отправляют в Утятин. Никуда не денешься, придется ехать».
Я хочу, чтоб все друг друга понимали
Инструменты в руки и вперёд! Предстоит работа над ошибками, скомандовала мама.
Это пришёл дядя Андрей. И они пошли вставлять подвальное стекло. Конечно, вставлял его дядя Андрей, Валька просто стоял у него над душой со штапиками в руках. Когда Валька в очередной раз вздохнул, тот оглянулся на него вопрошающе, мол, не пойти ли тебе домой.
Педагогический момент, пояснил ему Валька. Вроде как я исправляю ошибки. А на самом деле отдуваетесь вы за меня.
Дядя Андрей хмыкнул и вернулся к работе. Вот так с ним всегда. Он и дома молчит. Говорит за двоих тётя Люся. «Не семья, а единство противоположностей без борьбы», смеётся мама.