Убирайся, проклятая ведьма! Завистью извести нашу дочь хочешь! вопила лохматая и неприбранная, вопреки обыкновению, ещё молодая и довольно красивая обычно мать Астрюд, бывшая дроттнинг Грёнавара.
Убирайтесь со сворой своей, не впущу в мой дом бесплодную шлюху! взвизгнул Ивар.
Вот в этот момент мы и въехали во двор. Ивар осёкся под взглядом Сигурда, да ещё прибывшего с подкреплением в виде меня и Гуннара. Рассчитывал, значит, что я поверю его словам о Сигню. Эх, ты, стратег, тоже мне, я с Сигню вырос, в одной кроватке в детстве засыпали, я знаю, какая она, знаю, на что она способна, на что нет. Низость и мелкая месть, тем более, подлость это не Сигню.
Пропусти лекарей в дом, Ивар, позволь спасти свою дочь и внука, спокойно сказал Сигурд, не спускаясь с коня.
Не пущу в дом ведьму! заверещала жена Ивара.
Тебя, в твоём горе прощаю, бедная женщина, всё так же спокойно говорит Сигурд. Ты обезумела от жалости к своему ребёнку. Но что ослепляет тебя, Ивар?
Гуннар спешился меж тем. Подошёл ближе к лекарям, к Сигню, будто защищать её собирается.
А ты думал, я так и буду сапоги твои лизать всю жизнь, Великий Сигурд?! выкрикнул Ивар.
Сигурд сверкнул глазами, дрогнули ноздри:
Не ради ли этого ты и выпросил себе жизнь? усмехнулся он зло.
Вдруг в следующее мгновение со свистом вылетает блестящий кинжал в сторону Сигню Это рука Ивара метнула его.
Как сумел среагировать Гуннар? Он повалил Сигню на землю как раз в тот миг, когда кинжал, пущенный очень метко, просвистел над ними.
Смотри, Великий Сигурд! Смотри, как воевода лапает твою жену! Они уже много лет спят друг с другом! Все смеются у тебя за спиной! Она потому и не рожает тебе, чтобы ненароком не родить ублюдка!..
Последние слова захлебнулись в крови. Сигурд в один скок своего Вэна оказался на крыльце и снёс голову Ивару и в следующий миг его жене.
«И-и-и-а-х!» ахнули, отшатнувшись, челядные в дальнем углу двора.
Сигурд посмотрел на них, но сказал белыми от гнева губами:
Лекари, делайте ваше дело.
Когда мы остались на дворе только с челядными он сказал уже им:
Уберите тела, не надо, чтобы дети увидели. К ночи похороним, никто не будет знать места. он развернул коня со двора и, не оглянувшись, сплюнул сквозь зубы: Собаки умирают собаками.
После этого они с Гуннаром уехали, а я кинулся в дом
Мы едем с Сигурдом медленно, почти к плечу плечо по улицам Сонборга.
Он молчит, но это непростое молчание. Я это чувствую и жду, что он станет говорить. И он знает, что я жду, и нарочно жилы тянет своим молчанием.
За прошедшие годы в моём отношении к Сигню изменилось только одно: когда я спал со своей постоянной девкой, я представлял себе Сигню. Так что я постоянно мысленно был с ней. Я просил гасить все лампы и
Вот и всё. Кстати этой самой девкой стала Трюд, которую Сигню за аборт отправила в проститутки, в пользу казны. Я выкупил Трюд, я купил ей дом, где проводил с ней время несколько раз в неделю.
Знал об этом Сигурд? О Трюд может и знал, но об остальном знать, конечно, не мог.
Сигурд так ничего и не сказал за всё время пути, а только метнул в меня ставший тёмно-серым взгляд и, пришпорив коня, ускакал вперёд к терему.
Сигню вышла на крыльцо откуда смыли уже кровь хозяев, я жду её.
Я не знаю, что тебе сказать, братишка, сказала она. Ребёнок ваш умер у неё внутри ещё сутки назад, а мучилась она до этого ещё, должно быть пару дней Мы сделали всё, теперь будем надеяться на Богов, она посмотрела на меня глазами в полукружьях усталых синяков.
Всё могло быть иначе, если бы?..
Не надо казниться, думать, что было бы, если покачала головой Сигню. Норны пропели свою песню. Подождём, куда она выведет Астрюд. Если ей жить, то будет жить. Молись Богам, Рауд.
Боян тоже вышел на крыльцо, натягивая шапку на растрепавшиеся немного волосы.
Ганна с помощницей остаются, сказал он. И посмотрев на Сигню, добавил уже ей по-русски: Идём домой, Лебедица, ночь совсем.
Я знаю русский, в тереме с детства половина людей говорили по-русски, я не мог вырасти, не зная его. Но, кроме того, ласковые нотки в его голосе не ускользнули от меня. Удивительно, что никто не замечает, до чего Боян влюблён в Сигню. Это потому что все его чуть ли не бесполым считают. А зря, по-моему.
Но о чём я думаю сейчас?! Моя Астрюд, прелестная, милая Астрюд на краю Нифльхейма, а я Это от страха и отчаяния, должно быть, чтобы не думать о страшном, я думаю и вижу вокруг себя то, чего обычно не вижу