Отягощённые скарбом, с телегами, козами, курами, овцами, гусями и утиными выводками, люди идут довольно быстро. Всю ночь шли. И утро. Иссякли уже после рассвета. Мы уводим всех как можно дальше от Солнцеграда, мы уходим далеко, на юго-восток, подальше от гор и от озера. Здесь и встанем лагерем.
Яван, которого пришлось лечить от раны в плечо, нанесённой топором, так, что треснула кость, Ориксай и я проводили Совет, не глядя друг на друга. Всем нам ясно одно: то, что царица в руках врага перечёркивает нашу победу. Тем более что и погибших мы насчитали почти тысячу за такой короткий бой. И раненых ещё три. Но раненых, мы вылечим, а вот тех, что ушли за тенями, уже не вернёшь.
Я рассказал Явану, что я прозрел относительно ледника и Солнцеграда, на что он только ещё мрачнее посмотрел на меня. Он себя винит в том, что Аву смогли похитить подручные Гордоксая. Но мы все виним себя в этом. И все не можем придумать, что же теперь в связи с этим всем делать. Только о царевичах Яван рассказал нам, что их увёз в неизвестном направлении его скоморох.
Орик вскинулся было, но сам себя и остановил:
Авилла не доверила бы ему царевичей, если не была бы совершенно уверена.
Я посмотрел на него, соглашаясь.
Люди из других городов идут к нам, сказал я.
Только бы не препятствовали им.
Пока нет препятствий
Я очнулась в постели, в моей постели в тереме и даже под моим мягким одеялом. Был уже конец дня, у меня сильно болела голова, от этого я, в общем-то, и проснулась. Я была одета в чистую рубашку, и вся я была чистой, даже косы заплели. Кто-то позаботился обо мне.
Но чувствовала я себя больной. Я села в постели и, прежде чем огляделась, услышала голос, который почему-то не сразу узнала. Из-за головной боли, должно быть, я всё слышу будто сквозь плотный платок.
Проснулась, наконец-то голос звучит удовлетворённо. Что-то я переборщила, знать, с маковыми каплями, ты трое суток спала Всё время я с ними путаю, не наше средство, не чувствую его как наши Вставай, Ава, Гордоксай заждался уже поговорить с тобой.
Пока она говорила всё это, я думала. Мне стало ясно, что произошло. Я хорошо помню, как меня потащило по земле, опутав жёсткой верёвкой. Я помню грязного Волка, с ещё возросшим безумием в глазах, неотступно смотревшего на меня, связанную, будто запечатанную в кокон, пока не явились какие-то ратники, все держали меня, щёки придавили к зубам, пока вливали что-то в рот. Нева приблизиться побоялась, предоставила мужчинам
Я села, опустив ноги к полу. Мутит ужасно но я постаралась превозмочь это и слабость, что владеет мой. Ничего, сейчас тело очнётся тоже, станет легче.
На краю постели я увидела моё платье, богато расшитое золотом, украшения, чулки, сапожки. Нева позвала девушек, приоткрыв дверь, чтобы помогли мне одеться.
Так ты двойню родила всё же, продолжила Нева, пока меня одевали, пока распутывали, расчёсывали косы, пугливо, озираясь на меня, не стану ли колотить, за то, что больно тянут волосы. Это не мои девушки. Незнакомые. С ними, что ли пришли или они из местных набрали новых теремных девок?
Я не говорила ничего. Я выпила почти половину кувшина воды, бывшего здесь, чувствуя себя легче с каждым мгновением.
Где сын Белогора, Ава? спросила Нева, наконец, едва последняя из девушек вышла за двери, похоже, дошла до самого важного вопроса.
Я, между тем, уже готова, серьги закачались у лица, придавая мне почему-то уверенности. Потому что они из золота?
На Доброгневин вопрос я рассмеялась, но вообще-то это все не смешно. Тайна рождения царевичей должна навеки быть тайной. Падающий Север под своими обломками погребает и нас. Или это мы рушим его своим бесстыдством? Что раньше? Что причина, что следствие? Мы с Белогором остались последними золотыми детьми, потому что пора погибнуть Северу или мы его губим? Мы с Белогором
А Доброгнева явление времени, как и мы, как и Дамагой, она должна была появиться, чтобы воткнуть меч в вершину кургана?
Но Орлик? Орлик он сама жизнь. Он и послан во спасение Великому Северу. Мы на погибель он во спасение. И его сын будет следующим царём.
Размышлять сейчас о том, что Доброгнева знает о том, что я родила сына от Белогора, потому что она провидела это или потому что сам Белогор предал меня, у меня сейчас нет сил, поэтому я и рассмеялась, чтобы просто позлить её и заставить ещё больше обнажиться:
Забудь ты, Нева, ревновать Бела ко мне. Никогда между нами ничего кроме дружбы не было. Что бы там твой Солнечный любовник не врал тебе, чтобы ты взяла его в свой заговор.