Да, я смотрел на неё спящую и не мог не получить гордого удовольствия, что вот это совершенство моя сестра. Прелестное лицо, волосы, эти чудные ресницы, прозрачная белая кожа, руки с тонкими долгими перстами, длинная шея Эта красота светит, как светит солнце, как золото радует взгляд, как самоцветы завораживают своей игрой Нет, лучше, проще словно пение соловьёв, что скоро начнут свои трели по ночам, как аромат первых цветов и трав начинающейся весной, как запах первого цветка или дождя после зноя. Как первые лучи солнца после самой длинной зимней ночи. И дуновение ветра после долгих-долгих дней удушающей жары. Ава оживляюще прекрасна. Как никто. И ничто
Но мне хотелось поговорить с ней. Проверить такова она, как показалось мне, в наши встречи я ни разу не говорил с нею, близко глядя в глаза. Моя сестра теперь это не тот напуганный доверчивый ребёнок, что остался в моей памяти навсегда. Это уже совсем другой человек.
Они вошли с Доброгневой в большую горницу, где всегда велись переговоры и устраивали трапезы. Вначале вошла Доброгнева, но за ней она Авилла, моя сестра. Она у меня перехватило дыхание. Она оказалась совсем не такой, как я вспоминал из старых времён, или той встречи прошедшим летом, когда она издали с седла целила в меня из лука и говорила так дерзко или со стены Солнцеграда.
Во-первых: она гораздо выше ростом, чем я мог предполагать. И стать, и развёрнутая гордая спина, и высокая шея, будто нарочно, чтобы удержать корону на голове, в ней нельзя не узнать царицу.