Погода стояла хорошая, солнечная. Небольшой морозец бодрил. Сквозь голые деревья хорошо просматривался весь пятый микрорайон, кроме той части, что спускалась к реке, но ее он уже видел. За исключением мавзолея, больших изменений Федька не заметил. Разве что на школе висел большой красный стяг с черным серпом и молотом во весь размер. Быстрым шагом поднявшись по ступеням крыльца, он вошел в фойе, где его остановил дежурный десятиклассник. Вообще дежурства старшеклассников носили совершенно формальный характер. Пацаны обычно стояли вначале лестницы на второй этаж и вальяжно обсуждали то новый альбом Кино или Bon jovi, или то, как вчера оградовские навешали пидюлей братве с нахаловки, что являлось событием экстраординарным, и что не сегодня-завтра надо ждать очень серьезного ответа когда к нахаловским подтянется братва с батарейки, а девчонки на площадке между первым вторым этажами, где стоял когда-то белый, а теперь засиженный мухами бюстик Ленина с почему-то насупленными бровями, хвастались друг перед другом индийскими джинсами, китайскими кроссовками, японскими куртками. Изредка кто-нибудь из пацанов обращал внимание на особо разбитного младшеклассника, останавливал его, давал подзатыльник и отпускал с миром.
Сейчас все разительно отличалось от будней его школы. Дежурные почему-то в пионерских галстуках стояли сразу за дверьми и тщательно осматривали входящих.
Эй, Федор, обратился к нему десятиклассник Эдик, а что это у тебя на ногах?
Как что? залебезил Федька, это же кроссы. как бы для большей убедительности показывая руками на свое величайшее богатство темно-синие замшевые кроссовки, которые ему купила мать по исключительному случаю: они не подошли по размеру сыну заведующей столовой.